— Возьми ее. Не выпускай. Я не знаю, как долго она будет с нами. Подержи ее, пока есть возможность. Если она оставит нас, мы проводим ее вместе, не бросим одинокой в колыбели.
От ее слов по моим щекам потекли слезы. Но я повиновался, теперь совершенно кроткий, осознав, насколько я был не прав. Я придвинулся к спинке дивана, сел, держа на руках мою маленькую дочь, и посмотрел ей в лицо. Ее голубые глаза решительно встретились с моими. Она не плакала, как, я считал, делают все новорожденные. Она была совершенно спокойна. И очень тиха.
Я встретил ее взгляд; она посмотрела на меня, как будто знала ответ на каждую загадку. Я наклонился ближе, вдохнул ее запах, и волк во мне высоко подпрыгнул.
Я взглянул на Молли. Она умывалась. Я приставил указательный палец ко лбу моего ребенка и очень осторожно протянул к ней Скилл. Я не был уверен в правильности того, что делаю, но отбросил все угрызения совести по этому поводу. Она была слишком мала, чтобы спрашивать ее разрешения. Я точно знал, чего хотел. Если бы я увидел, что с ребенком что-то не так, какой-нибудь физический изъян, я хотел бы сделать все, что в моих силах, чтобы исправить это, даже если это потребует предела моих способностей и использует все ее небольшие запасы прочности. Ребенок был спокоен, ее глубокие голубые глаза рассматривали меня, пока я исследовал ее. Такое маленькое тело. Я почувствовал, как ее сердце качает кровь, как в легкие входит воздух. Она была маленькая, но если что-то в ней было неправильное, я не смог этого найти. Она слабо изогнулась, сморщила крошечный ротик, будто собираясь заплакать, но я не отступал.
Тень упала между нами. Я виновато посмотрел. Молли стояла над нами в чистом мягком халате, уже готовая забрать ребенка. Я отдал ее и сказал спокойно:
— Она идеальна, Молли. И внутри, и снаружи.
Малышка устроилась в ее руках, явно отдыхая. Может она сердилась на такое прощупывание Скиллом? Я посмотрел в сторону, стыдясь своего невежества, и спросил:
— Она правда слишком маленькая для новорожденной?
Ее слова поразили меня, как стрелы.
— Любовь моя, я никогда не видела, чтобы такой крошечный младенец прожил больше часа.
Молли раскрыла одеяло и стала рассматривать ее. Она развернула крошечную ручку и разглядела ее пальчики, погладила небольшую головку, а затем рассмотрела маленькие красные ноги. Она пересчитала ее пальчики.
— Но, может быть… она не недоношенная, это точно! И все у нее на месте, даже волосы, хотя они такие белые, что и не разглядишь. Все мои дети были темные. Даже Неттл.
Последнее она добавила, как будто ей потребовалось напомнить мне, что именно я был отцом ее первой дочери, даже если не видел ее новорожденной и не наблюдал, как она растет. Я не нуждался в этом напоминании. Я кивнул и потянулся, чтобы коснуться кулачка ребенка. Она прижала его к груди и закрыла глаза.
— Моя мать была из Горного королевства, — спокойно сказал я. — И она, и бабушка были светловолосые и голубоглазые. Как и многие в тех краях. Может быть, я передал это нашему ребенку.
Молли удивилась. Наверное, потому что я очень редко говорил о матери, которая бросила меня, когда я был маленьким. Я больше не отказывал себе в этих воспоминаниях. У нее были светлые волосы, заплетенные в одну длинную косу. Голубые глаза, высокие скулы и узкий подбородок. И ни одного кольца на пальцах. Она дала мне имя Кеппет. Когда я думал о том далеком детстве в горах, оно казалось больше сказкой, которую я слышал когда-то, чем моим прошлым.
Молли оборвала мои блуждающие мысли.
— Ты говоришь, она идеальна, «внутри и снаружи». Ты использовал Скилл, чтобы это узнать?
Я виновато посмотрел на нее, зная, как непросто она относится к магии. Я опустил глаза и признался:
— Не только Скилл, но и Уит, который сказал мне, что у нас есть очень маленький, но очень здоровый малыш, любовь моя. Уит говорит мне, что искра жизни в ней сильная и яркая. Крошечная, но она есть, и я не вижу причин, почему она не сможет жить и процветать. И расти.
Свет зажегся на лице Молли, будто я подарил ей невероятное сокровище. Я наклонился и потрогал щечку младенца. Меня поразило, как, повернув лицо к моему пальцу, она сморщила губки.