Кто-то поднял одеяло и укутал меня. Это была Шан. Я не могла посмотреть, но узнала ее запах. Она что-то еще положила на меня. Меховое, тяжелое. Мне стало чуть-чуть теплее. Я свернулась в клубок. Если я заговорю, меня не стошнит?
— Спасибо, — сказала я. — Прошу вас, не трогайте меня. Не двигайте меня. От этого меня только тошнит.
Я перевела взгляд на угол одеяла. Я хотела, чтобы все замерло и, — о чудо! — так и произошло. Я дышала медленно, осторожно. Мне нужно было согреться, но еще больше мне нужно было остановить это верчение. Меня коснулась рука, чья-то ледяная рука легла на мою шею. Я безмолвно закричала.
— Почему бы тебе не помочь ему? Он болен. У него лихорадка.
Ее голос звучал сонно, но я точно знала, что она врет. На самом деле, ее гнев был сильнее любой слабости. Слышат ли это другие?
— Мы ничего не будем делать, пока лингстра Двалия не вернется и не скажет нам, — ответила Одесса. — Даже сейчас, ты, возможно, нарушила путь.
Еще одно одеяло окутало меня.
— Ничего не будете делать? Тогда не мешайте мне.
Шан легла рядом со мной. Мне не хотелось чувствовать ее. Я боялась, что если она толкнет или тронет меня, головокружение вернется и станет еще сильнее.
— Мы послушные, — страх в голосе Винделиара разлился плохим привкусом в воздухе. — Лингстра не может сердиться на нас. Мы слушаемся и ничего не делаем, — он прикрыл глаза руками и простонал: — Я ничего не делаю, чтобы помочь моему братику. Ничего, ничего! Она не станет злиться.
— О, она станет злиться, — с горечью заметила Одесса. — Она в любой момент может разозлиться.
Я осторожно закрыла глаза. Кружение замедлилось.
Остановилось.
Я уснула.
Глава тринадцатая
Секрет Чейда
Это сон про лошадей из пламени. Зимний вечер. Не ночь, но темнеет. Ранняя луна поднимается над березами. Я слышу грустную песню без слов, она как ветер в деревьях, причитает и стонет. Потом конюшню охватывает пламя. Лошади кричат. Потом вылетают две лошади. Они в огне. Черная и белая, в красно-оранжевом пламени, взбитом ветром бешеной скачки. Они мчатся в ночь. Внезапно черная падает. Белая скачет одна. И вдруг луна открывает рот и глотает белую лошадь.
Я не вижу смысла в этом сне, и, как ни стараюсь, не могу его нарисовать. Так что его я записываю только словами.
Я проснулся на полу кабинета, недалеко от того места, где спал маленький конюх. Я выспался, а возвращаться в свою комнату мне совершенно не хотелось. Но я все-таки сходил туда, захватил одеяло и книгу Би из ее тайника, и вернулся в кабинет. Я подкинул в засыпающий огонь полено и расправил одеяло. Усевшись, я взвесил книгу в руке, обдумывая, могу ли я ее прочитать? Не потеряю ли я ее доверия? Я полистал книгу, не вчитываясь, но удивляясь аккуратному почерку, точным иллюстрациям и количеству заполненных страничек.
В странной надежде, что она, возможно, успела оставить какие-то записи во время нападения, я заглянул на последнюю страницу. Но он заканчивался еще до нашей поездки в Приречные дубы. Она сделала набросок уличной кошки, черной, с изогнутым хвостом. Я закрыл книгу, подложил ее под голову, и заснул. Разбудил меня звук шагов в коридоре. Я сел, чувствуя себя совсем больным, и тяжесть забот снова пригнула меня. Мрак уныния начал затягивать разум. У меня ничего не выйдет, я не смогу ничего изменить. Би мертва. Шан мертва. Или даже хуже, чем мертва. Это моя вина, и я не мог найти в себе ни злости, ни гордости, чтобы что-то исправить.
ebooksa