Странствия Шута

— Конечно нет. Но когда у вас есть долг, который вы не в состоянии заплатить, суд принуждает вас отработать его. В юности мама очень любила сидеть за игровыми столами в городе. Она была красивой и умной, но не настолько умной, чтобы заметить, с какой легкостью хозяин такого заведения раздает ей авансы. А когда она совсем запуталась, его ловушка захлопнулась, — она склонила голову. — И она была далеко не первым человеком, которого принудили к такой работе. Многие знают, что есть судья, лорд Сенсибл, который занимается делами должников и часть мужчин и женщин отправляет торговать телами. Скромные дома, такие, как тот, в котором работала моя мать, оплачивают их игорные долги, и заявляют о новых. Если кто-то жалуется, хозяева угрожают продать долг тем, кто выгонит должника работать в доки и на улицы. Как только моя мать появилась в этом доме, ей записали в долг еду, которую она ела, одежду, постель и чистое белье. Потаскушки никогда не выбираются из своих долгов. Когда родилась я, и мать оставила меня при себе, я стала для нее еще одним источником трат.

— Лорд Сенсибл.

Я накрепко запомнил это имя и холодно пообещал себе, что Дьютифул услышит его из моих уст. Как так вышло, что я, столько лет проживший в Бакке, не знал об этом?

Искра продолжала.

— Женщины в том доме использовали меня как мальчика на побегушках. Мне доверяли относить записки мужчинам или приносить с рынков особенные товары. Ведь жизнь продолжалась. Однажды вечером я встретила лорда Чейда, он искал парня, чтобы отнести сообщение на корабль в доках. Я взяла у него записку и выполнила поручение. А вернувшись, передала ему записку с ответом. Я уже хотела уйти, когда он вновь позвал меня и протянул серебряную монетку. Но только я подошла ближе, он схватил меня за руку, как и вы, а затем шепотом спросил, в какую игру я играю. Я сказала ему, что не играю, а работаю на свою маму и, если он хочет что-то узнать, пусть спрашивает у нее. В тот же вечер он нашел ее и пробыл с ней до утра. Он был очень впечатлен тем, как хорошо она меня выучила. И после этого, всякий раз посещая наш дом, он всегда говорил, что приходит, чтобы увидеть меня, дать мне какое-нибудь поручение и оставить серебряную монетку. Он стал учить меня разным приемам. Как сделать больше подбородок и челюсти, огрубить кожу рук холодной водой, растянуть ботинки, чтобы мои ноги выглядели больше.

Мама хорошо работала, но не об этом она мечтала для себя и тем более для меня. Лорд Чейд обещал, что когда, мне исполнится пятнадцать, он сделает меня своим слугой и научит меня другому ремеслу.

Она помолчала и вздохнула.

— Но тут вмешалась судьба. Он забрал меня в одиннадцать.

— Подожди. Сколько же тебе лет?

— Как девочке? Тринадцать. Когда я — Эш, я говорю людям, что мне одиннадцать. Я довольно хилый мальчик, хотя как девочка — я сильная.

— Что же случилось, когда тебе исполнилось одиннадцать? — спросил Шут.

Лицо Искры окаменело. Глаза ее поблекли, но голос не дрожал.

— Мужчина решил развлечься, разделив постель с матерью и ее сыном. Когда он пришел к нам, хозяйке заведения уже было хорошо заплачено за такую ночь. Никто не спрашивал разрешения. Когда мама начала возражать, хозяин сказал, что ее долг лежит и на мне. И что если мы с мамой не подчинимся, он тут же выбросит меня из дома, — она побледнела, ноздри ее сжались от отвращения. — Мужчина зашел в наши комнаты. Сказал мне, что сначала я буду смотреть, что он делает с моей матерью. А потом будет смотреть она, а он научит меня «новой забаве». Я отказалась, и это развеселило его. «Ты воспитала в нем характер. Всегда хотел попробовать со строптивым жеребенком».

Мама ответила: «Ты не тронешь его, ни сейчас, ни потом». Я думала, что он рассердится, но это только возбудило его. Мама одевалась очень красиво, как и все женщины в том доме. Он схватил ее за шею, разорвал одежду и толкнул на кровать, а она не стала сопротивляться, обвила его ногами и приказала мне убегать, удирать из дома и не возвращаться.

Она помолчала, вспоминая тот день. Ее верхняя губа дважды дернулась: если бы она была кошкой, она бы зашипела.

— Искра? — тихо напомнил Шут.

— Я убежала, — глухо продолжила она. — Послушалась ее, как всегда, и побежала. Спряталась. Два дня я провела на улицах Дингитона. Плохо их помню. Однажды меня поймал мужчина. Я думала, он хочет убить меня или изнасиловать, но он сказал, что меня ищет лорд Чейд. То есть, он назвал другое имя, конечно, под которым лорд Чейд посещал наш дом. Но у него был знак, который я узнала, и, хоть я и боялась, что меня обманут, все равно пошла с ним. За два дня голода и холода я не раз задумывалась, не было ли глупостью отказать тому мужчине в комнате, — она вздохнула. — Меня отвели в трактир, накормили и заперли в комнате. Несколько часов я ждала и тряслась, не представляя, что со мной будет. Затем пришел лорд Чейд. Он сказал, что мою мать убили, и что он беспокоился обо мне.

В этот момент в ее голосе вновь появились чувства. Чем ближе был конец, тем быстрее она говорила.

— Я думала, что ее просто побьют. Или может хозяйка лишит ее заработка. Но не думала, что ее изнасилуют, задушат и бросят на пол, как грязный платок.

Внезапно слова в ней кончились, и она задышала, тяжело, будто раздувая кузнечные мехи. Мы с Шутом молчали.