Странствия Шута

Прости. Наверное, я обидела Волка-Отца.

— Идем, — Шан потащила меня за заснеженный куст. — На ней не остановятся. Мы должны убежать.

— Но мы с собой ничего не взяли.

От другого костра донеслись короткие всплески криков. Мужчины смеялись над Одессой, вопя вместе с ней. Рука Шан на моем плече задрожала.

— У нас есть наши жизни, — сердито прошептала она. — Это все, что мы возьмем с собой.

Она с трудом переводила дыхание. Она сходил с ума от ужаса. И все же пыталась спасти меня.

А я не могла отвести глаз от сбившихся в кучу лурри. Двалия виднелась темным силуэтом у огня. Внезапно он пришел в движение.

— Эллик! — сердито выкрикнула она в ночь. — У нас было договор! Ты дал нам слово! Ты не можешь этого сделать! — и, заметив двух мужчин, направившихся к ней, воскликнула: — Прочь с дороги!

— Это… глупо, — вырвалось у Шан. — Мы должны бежать. Нам нужно исчезнуть. Они убьют ее. И тогда между ними и нами не будет уже никого.

— Да, — ответила я. Я прислушалась к Волку-Отцу. — Мы не должны оставить свежих следов. Идем там, где уже утоптан снег. Отойдем как можно дальше от лагеря, пока они заняты. Найдем дерево с ямой, место под елью, где ветви согнулись под тяжестью снега, а вокруг ствола земля чиста. И там, под ним, спрячемся.

Я потянулась и взяла ее запястье. Она отпустила мой воротник, и внезапно я стала тем, кто уводил ее все дальше от Двалии, от замерзших лурри, подальше от костров, в темноту. Крики Одессы стихли. Я не стала задумываться, почему. Мы двигались осторожно, пока не оказались на краю лагеря. Шан молчала. Она просто шла за мной. Я привела ее к тропе, где сани и лошади примяли снег, когда мы только приехали сюда. Мы упорно двигались вперед, еле дыша от страха, возвращаясь по следам саней и лошадей. Лес был черным, снег — белым. Я видела звериную тропку, пересекшую наш путь. Мы повернули и пошли по ней, оставив санный след за спиной. Теперь мы двигались подобно оленю, склоняя головы, чтобы пролезть под нависающими заснеженными ветвями.

— Не трогай ветви. Не сбрасывай снег, — предупредила я. Подавшись налево, я увидела заросли елок.

— Сюда, — прошептала я и пошла первой, пробираясь сквозь глубокий снег. Я оставляла следы. Исправить это мы не могли.

Чем дальше в лес, тем меньше будет снега. Шагай, щенок. Не прячься, пока не устанешь и не сможешь продолжать идти.

Я кивнула и попыталась двигаться быстрее. Снег, казалось, цеплялся за мои сапоги, а Шан слишком шумела. Все, все слышали, как мы убегаем. Нас поймают.

Затем до нас докатился крик Двалии. Он звучал не пронзительно, а хрипло. И испуганно. Потом мы услышали:

— Винделиар! Вернись к нам! Винде…

И звук оборвался, будто потушенный факел. Я услышала пронзительный хор испуганных и недоуменных голосов, как у стайки цыплят, разбуженных темной ночью. Лурри.

— Бежим! Мы должны бежать!

— Что они с ней делают?