Он медленно кивнул и, прижав одеяло к груди, повернулся и вышел из палатки.
— Он не должен тут быть, — негромко сказал Риддл.
— В этом я с тобой согласен.
— Я имею ввиду, что он ранен. И подавлен. А не то, что он плохой боец.
Я промолчал.
— Ты слишком жесток к нему, Фитц. Он не может сделать больше, чем в его силах. Я, например, рад этому. А совсем недавно я очень обрадовался его мечу. А то Неттл стала бы сначала вдовой, и лишь потом матерью.
— Мне он не нравится, — ответил я, не уверенный, что говорю правду. — Он просто не тот человек, который сейчас может помочь мне.
— Я тоже, полагаю.
Я непонимающе посмотрел на него. Он повернулся и вышел из палатки. Я последовал за ним. В бледном зимнем свете он выпрямился, потом повернулся и посмотрел на меня.
— Ты опоил нас и бросил. Как лишний груз. Я понимаю — парней. Пер — всего лишь мальчик, а Лант ранен. Но почему я?
— Я не мог заставить их пить, выделив тебя.
Он отвернулся.
— Нет, Фитц. Я могу придумать дюжину способов сделать это, хотя бы толкнуть меня под руку.
Было трудно признать правду.
— Не хотелось, чтобы кто-то из видел то, что я собирался сделать. Чтобы ты увидел меня… настоящим. Каким я должен быть сегодня.
Я взглянул туда, где лежало тело Ходжена. Там была Фоксглов, распоряжалась унести его к другим телам, ожидающим костра. Заметит ли кто-нибудь, как я его изуродовал?
— Я думал, что знаю, кто ты.
Я встретил его взгляд и честно ответил:
— Возможно. Я до сих пор не горжусь тем, что ты видел это. И уж тем более — тем, что делал это. — Я отвернулся. — Я предпочел бы, чтобы муж моей дочери и отец моего внука не был замечен в таких делах.
Он непонимающе посмотрел на меня.