Я непонимающе взглянул на Неттл.
— Я все объясню, — заверил меня Чейд.
Еще один поворот его интриги. Я сдержал вздох и слабо улыбался Неттл, пока она не ушла. Когда Чейд поднялся, чтобы поискать целебные травы и мази, я осторожно повернулся. Моя спина одеревенела и ныла, элегантная рубашка, пропитанная потом, прилипла к коже. Я вымыл руки оставшейся в горшке водой. Потом, шатаясь, занял место у стола.
— Удивлен, что Неттл знает дорогу сюда.
— Так решил Дьютифул. Не я, — резко ответил Чейд с другого конца комнаты. — Ему никогда не нравились мои секреты. Он так и не смог в полной мере понять, насколько они необходимы.
Чейд отошел от шкафа, держа в руках синий горшок с деревянной пробкой и несколько тряпок. Когда он открыл его, острый запах мази обжег мой нос и слегка очистил голову. Я встал и, прежде чем Чейд коснулся Шута, взял из его рук тряпки и снадобье.
— Я сам.
— Как пожелаешь.
Меня беспокоило, что Шут до сих пор не пришел в себя. Я положил руку на его плечо и слегка прощупал его Скиллом.
— Э-э-э… — предупреждающе протянул Чейд. — Не стоит. Дай ему отдохнуть.
— Ты стал таким чувствительным к использованию Скилла, — заметил я, накладывая немного мази на тряпку и заполняя ею одну из небольших ран на спине Шута.
— Или ты стал небрежнее его использовать. Подумай об этом, мальчик. И доложи мне, пока исправляешь то, что сделал.
— Я мало что могу добавить к тому, что передал тебе во время праздника. Сдается мне, на реке есть негласная, но активная пиратская торговля, которая уклоняется ото всех сборов и налогов. А капитаны достаточно тщеславны, чтобы попытаться таким образом торговать с Бингтауном.
— Ты превосходно знаешь, что мне нужен другой доклад! Не хитри со мной, Фитц. После того, как ты спросил меня о целителях, я пытался снова связаться с тобой. У меня не вышло, но я чувствовал, как сильно ты был затянут куда-то. Я подумал, что мне просто не хватает силы, и попросил Неттл связаться с тобой. И когда ни один из нас не смог добраться до тебя, мы пришли сюда. Так что же ты сделал?
— Просто… — я откашлялся. — Просто хотел помочь ему. Один из нарывов на его спине открылся сам по себе. А когда я попытался очистить его, я понял, что… он умирает, Чейд. Медленно умирает. Он слишком изуродован. Не думаю, что он способен достаточно быстро набраться сил, чтобы мы смогли исцелить его. Хорошее питание, отдых и лекарства только отсрочат неизбежное. Он ушел слишком далеко, чтобы я мог спасти его.
— Что ж, — Чейд казался озадачен моей прямотой. Он опустился в мое кресло и тяжело вздохнул. — Я думал, что мы все видели это еще внизу, в лазарете, Фитц. Я думал, что это одна из причин, почему тебе нужно тихое место для него. Место покоя и уединения.
Его голос затих. А слова сделали все еще реальнее.
— Спасибо за все, — хрипло откликнулся я.
— Этого так мало. Мне очень жаль, но сомневаюсь, что могу сделать больше для кого-то из вас.
Он выпрямился, и отблеск пламени из очага выхватил его профиль. Я вдруг увидел, какое усилие понадобилось старику даже для этого маленького движения. Он будет сидеть прямо, и ради меня проведет здесь все эти скрипучие часы до рассвета, делая вид, что они ничего ему не стоят. Но это не так. И ему все труднее и труднее сохранять эту видимость. От этой мысли меня бросило в холод. Чейд не так близок к смерти, как Шут, но он тоже медленно удаляется от меня, увлекаемый безжалостным отливом увядания.