— Нет, — отрезал он.
Выпрямившись, он продолжил резко, почти холодно:
— Нет, Фитц. Не обманывай меня. Они забрали нашего ребенка. И они убили ее. А я сжимаюсь и плачу при смене комнаты. У меня нет мужества, но это неважно. Я слеп, но это не имеет значения. Я пришел сюда незамеченным, и, если мне придется уйти, — я должен уйти так же незаметно. Фитц, мы должны пойти в Клеррес и убить их всех.
Он положил руки на стол.
Я сжал зубы.
— Да, — хрипло ответил я. Внезапно на меня накатило спокойствие. — Да, я убью их. Ради всех нас.
Я наклонился и, стуча по столу, поднес ладонь к его руке. Я взял его тонкое запястье. Он вздрогнул, но не отнял руки.
— Но я не пойду в этот бой с тупым лезвием. Не имеет смысла браться за эту работу вместе с человеком, который еще не оправился от тяжких ран. Так выслушай же меня. Мы готовимся. У меня есть дела, у тебя есть дела. Вернется здоровье — вернется и мужество. Начни ходить по замку. Подумай, кем ты станешь. Снова лордом Голденом?
Засветилась слабая улыбка.
— Интересно, его кредиторы до сих так же злы, как и в день его побега?
— Понятия не имею. Мне узнать?
— Нет. Нет, думаю, мне придется придумать новую роль, — он помолчал. — О, Фитц. А как Чейд? Что случилось с ним, и что ты будешь делать без него? Я знаю, что ты рассчитывал на его помощь. По правде говоря, я тоже надеялся на нее.
— Думаю, он поправится, и нам не придется обходиться без него.
Я постарался произнести это искренне и весело, но страх на лице Шута только усилился.
— Я хочу навестить его.
Меня это удивило.
— Можешь навестить. Даже должен. Возможно, завтра мы сможем сходить вместе.
Он с ужасом замотал головой. Его бледные волосы слегка отросли, но до сих пор были слишком коротки, и резкое движение лишь взбудоражило их.
— Нет. Я не могу. Фитц, я не могу… — он глубоко вздохнул и печально посмотрел на меня. — И поэтому должен, — неохотно добавил он. — Я знаю, что должен начать. И как можно скорее.
— Действительно, ты должен это сделать.