Он кивнул. Его рука все еще лежала на моей голове.
— Мой сын хочет пойти с тобой, — тихо сказал он.
— Лант?
— Да. Он часто говорил об этом, когда думал, что разговаривает только с моей опустевшей оболочкой. Он хочет уйти. И я тоже хочу, чтобы он пошел. Возьми его с собой. Пусть он проявит себя и вернется ко мне мужчиной.
— Чейд, я не могу. Он не…
— Он не похож на нас. Ему не хватает ненависти. Нет жажды мести. Он был потрясен тем, что случилось с его так называемой мачехой, но это было необходимо. Я это знаю, но он не видит ничего подобного. Он готов бы побежать к ней и заявить, что не станет претендовать на поместья Виджиланта. Считал, что это может ее успокоить, — Чейд покачал головой. — Он не признает зла, даже когда ему ломают ребра. Он хороший человек, Фитц. Наверное, лучше, чем мы с тобой. Но он не чувствует себя мужчиной. Возьми его с собой.
— Я не понимаю, зачем ему идти.
Чейд усмехнулся.
— Вы близки, как братья. И кто был моим мальчиком, пока не было его? Мои рассказы об этом безымянном мальчике вдохновили его на соперничество и желание быть похожим на него. Понравиться ему. С начала его обучения я сделал вас соперниками, считая, что он никогда не станет лучше. Он же был уверен, что сравняется с тобой. Он очень хотел подняться, чтобы остаться в нашем кругу. Затем встретил тебя вживую и потерпел неудачу. Потом снова, и еще раз. Фитц, я не могу дать ему то, что он ищет. Я знаю, ты хочешь идти один. Это было бы ошибкой. Поверь мне и возьми Ланта. Пока он не заслужит твоего уважения, он не обретет себя. Так что возьми его. Пусть мой сын докажет, что он мужчина. Себе самому и тебе. И вы оба наконец отбросите соперничество и ревность.
Ревность? Я не испытывал ревности к этому щенку! Но спорить с Чейдом было бы тяжело. Я не хотел брать Ланта, и знал, что не возьму его, но сказать «нет» Чейду не смог. В этот момент он был моим старым наставником, как раньше. Я не хотел ссориться с ним, не в этот, быть может последний наш разговор.
Я заговорил о другом.
— Ты все время притворялся больным?
— Нет, время от времени. Мне легко казаться слабым. Фитц, я не доверяю Розмэри. Она убедила Дьютифула, что ему не нужны такие убийцы, как ты и я. Распустила все мои сети. Моим осведомителям перестали платить, и нити оборвались. Все, что я строил все эти годы, все разваливается.
— Чейд, мне все равно придется уйти. Я не могу остаться здесь и заняться твоей паутиной.
— Хе-хе! — засмеялся он, и я поднял глаза. Он с любовью смотрел на меня. — Как будто ты смог бы. Как будто кто-нибудь смог. Нет, Фитц. Я слабею и знаю это. После меня не будет никого. Время таких, как я, прошло. Нет, я не прошу тебя остаться и заняться моей работой. Иди и делай, что должен.
— Чейд, зачем ты притворяешься слабым и безумным?
Он снова засмеялся.
— Ох, Фитц! Да потому что так и есть. Не каждый день и не каждую минуту. Иногда я чувствую, что такой же живой, как всегда. А потом не могу найти свои тапочки, смотрю, смотрю вокруг, а они все это время болтаются на ногах, — он покачал головой. — Пусть лучше люди думают, что я совсем ненормальный, чем узнают правду. Я не хочу, чтобы Розмэри читала меня угрозой.
Я не поверил своим ушам.
— Ты ее боишься?