Белее снега, слаще сахара...

22
18
20
22
24
26
28
30

— Там будет маскарад, барышня Цауберин. Никто не узнает вас под маской. Прекрасный способ сказать кому-нибудь… что-нибудь… и сохранить все в тайне.

— Но разве… — я уронила кочергу — прямо на ногу. И села на скамеечку, морщась от боли.

Принцесса села рядом со мной и сказала, понизив голос почти до шепота:

— Завтра я пришлю вам маскарадный костюм, и сопровождение, и сани, и приглашение. От вас только и требуется, что согласиться и приехать.

— Как же… — начала я, но принцесса прижала палец к губам, делая мне знак молчать.

— Это будет простая забава, — тихо засмеялась она. — Шутка. Ведь новый год — как раз время для таких забав.

— Вы думаете…

— Я уверена.

— Вы расскажете обо всем королю?..

— И словом не обмолвлюсь. Вы просто приедете повеселиться — это моя благодарность вам, если хотите. За то, что вы сделали десять лет назад.

— А вам не кажется…

— Мне кажется, что вы уже согласны, барышня Цауберин, — принцесса подмигнула мне и встала. — Не провожайте, я знаю дорогу. Итак, завтра, в шесть вечера, шутка — и ничего больше.

Она снова засмеялась, накинула капюшон и выскользнула из лавки, как тень — только звякнул колокольчик, а я продолжала сидеть, держа в руке кочергу.

Что это было сейчас? Принцесса пригласила на помолвку брата Мейери из кондитерской лавки? И эти намеки-полунамеки… Она хочет, чтобы я рассказала все королю? А почему бы и нет?

Приободрившись, я вскочила и поставила сырные пироги в печь.

Почему бы и не поговорить? Рассказать все незаметно для Диблюменов. Предупредить… Если он захочет меня слушать, конечно же. И если… ведьмы позволят. А вдруг они меня узнают и навредят бедному мастеру?..

До утра я караулила сырные пироги и мучилась раздумьями. Днем я немного отвлеклась, приглядывая за помощницами, делавшими миндальные пирожные, а в пять с неожиданной даже для себя самой решительностью отправила девушек по домам.

Ровно в шесть вечера в двери постучали, и я, несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, открыла.

— Добрый вечер, барышня, — в лавку протиснулась важная дама, прижимая к животу огромную корзину, и заворчала: — Потрудитесь-ка пропустить меня, я мимо вас пройти не могу.

Я отступила к стене, и вслед за дамой вошли три не менее важные девицы, каждая из которых несла корзинки, сумочки и свертки.