«Чтоб тебе провалиться, зануда… — раздраженно подумал Ник. — Господи, как только земля таких носит?»
— Послушайте Геннадий…
— Викторович.
— Послушайте, Геннадий Викторович! Может быть, вы сразу скажете — чего вам от меня надо? Я — эмбриомеханик. Я выполнял свою работу здесь, на Селентине. Прямых свидетельств обитаемости Селентины не было и быть не могло. Как только я столкнулся с аборигенами, я был готов свернуть городок и убраться на орбиту. Но Селентина не предоставила мне такой возможности, понимаете? Я бы просто погиб, если бы не аборигены. И я не мог самостоятельно спуститься с этого чертова дерева-переростка, и именно поэтому провел почти неделю в обществе аборигенов. Поэтому, а не с целью запороть вам стандартную процедуру контакта! В состоянии вы это понять? Или нет?
Градиленко холодно воззрился на Ника.
— Извольте отвечать на вопросы, Тарханов. Вы обязаны мне подчиняться.
— Обыкновенно я подчиняюсь, — заметил Ник. — И вам подчинялся. Но этот дурацкий допрос по десятому кругу начал меня раздражать.
Градиленко откинулся на спинку кресла и чуть склонил набок голову.
— Так вы будете отвечать или нет?
Ник устало взялся за виски.
— Я уже отвечал. Не один раз. За несколько дней до контакта я охотился в лесу. Подранил кабанчика, потом долго его выслеживал в зарослях. Когда выследил, оказалось, что ему пытались заживить рану. То есть, осмотрев рану, я подумал, что это похоже на заживление методами традиционной психохирургии. А вернувшись на базу, нашел пеньки деревьев, которые срезал только накануне, обросшими молодыми побегами. И это все. Вы бы рискнули на основании таких скудных и неубедительных данных делать выводы об обитаемости неисследованной планеты?
— Рискнул бы, не рискнул бы — это к делу не относится, — сухо заметил Градиленко.
— А я вот не рискнул. Но отчет тем не менее отправил, исправно и своевременно. Что еще вам от меня нужно?
— Мне нужно понять, почему вы не выполнили пункт третий седьмой главы наставления по работе на внеземных территориях…
— Ну, все, — рассвирепел Ник.
Он вскочил, швырнул в испуганно пискнувшего Гра-диленко легкий пластмассовый табурет и решительно направился к выходу. Люк он отворил увесистым пинком, так, что десантник с прикладным лучевиком у каюты невольно отпрянул.
— Э! — Десантник тут же опомнился и попытался схватить Ника свободной рукой за локоть.
— Убери лапы, горилла! — рявкнул Ник во весь голос и пихнул десантника. Очень сильно пихнул, злость помогла. Десантник впечатался в переборку. Кажется, он поверить не мог, что это происходит на самом деле.
— Арестованный! Приказываю остановиться! Лицом к стене! Руки за голову! — окончательно опомнился десантник. Наверное, он навел на Ника свой лучевик, но Ник не видел этого, потому что просто шел прочь по твиндеку. Не оборачиваясь. Не станет же этот вояка стрелять, в самом-то деле?
На шум, естественно, примчались еще десантники. Ника прижали к переборке и дали знать дежурному офицеру. Когда дежурный офицер явился, Ник заявил, что будет разговаривать только с капитаном и только в присутствии на связи своего непосредственного начальника — Питера Шредера.