Чужак поднял голову так, что снова стало видно его лицо. На лице отражалось нечто среднее между замешательством и тоской.
— Я… Я не из клана. Я совсем… чужой. — Пленник сглотнул. — Тут чужой. В этом… месте.
— Откуда ты прилетел?
Чужак медленно запрокинул голову и долго глядел на ветви над собой, словно не знал, что ответить на такой простой вопрос.
— Ты прилетел с неба? — вмешался ва Дасти, выскользнув из-за спины пленника и опускаясь на лежалую хвою сбоку от него.
— Ну… в общем… с неба, да.
— Тогда скажи, как назывался корабль, откуда ты прилетел! — неожиданно потребовал сказочник.
Ло Тан опешил: о чем это спрашивает ва Дасти? А вот чужак, похоже, все прекрасно сообразил, хотя видно было, что он тоже удивлен. Но ответил чужак без запинки:
— Пассажирский лайнер «Одесса», порт приписки — Зосма-три вторых…
На самом деле сказочник ждал только одного слова — «Одесса». Оно прозвучало. Что означали остальные, он не очень-то понял, но решил задать и второй вопрос из тех, о которых когда-то толковал старый наставник ва Хисгин:
— Бортовой номер имеешь?
— Бэ-сто восемь, обслуга! — не задумываясь, произнес чужак.
А потом широко улыбнулся:
— Значит, вы все-таки выжили, братцы! И даже не все забыли! Елки-палки, как же я рад!
— Тан, — повернулся к приятелю ва Дасти, — либо он и правда с неба, либо… знаком со старыми преданиями. А ими, кроме сказочников да некоторых хранителей, не интересуется никто.
— Вы ведь тоже когда-то спустились с неба, да? — спросил вдруг пленник с неясной надеждой в голосе. — Точнее, не вы, конечно, а ваши предки?
— Ты прав, — ответил ему ва Дасти. — Все мы тут дети неба. Правда, слишком многие об этом успели забыть. Почти все.
Ло Тану показалось, что голос сказочника полнится неясной печалью. И он, ло Тан, по-прежнему ничего не понимал.
Глава седьмая
Артем не мог сказать наверняка, но вроде бы аборигены расслабились. Тот, что покрепче, отложил лук со стрелами и перестал ежеминутно хвататься за рукоять короткого клинка, а тот, что пошустрее, просто стал чаще улыбаться.