— Ну, я думаю, что Плащаница — это вроде как дверь. Сейчас она закрыта, но мы ведь можем постучать.
— А что, если там никого нет? — улыбнулся монах.
— За закрытой дверью обязательно кто-то есть, — упрямо покачал головой Жемчугов, — иначе зачем закрывать?
— Чем же вас не устраивает доступный космос?
— Не знаю, наверное, тем, что он доступен.
— Ваша фамилия Жемчугов, верно? Вы родом из России? Я прав?
— Да… Мои предки жили в Москве.
— Выходит, мы с вами земляки. — Михаил присел на каменную скамью, и юноши встали рядом с ним. — В нашем народе есть эта особенность искать там, где сложнее. Нам мало обычных вызовов. Нужно что-то невыполнимое. Вот и я бросил все, чтобы прийти сюда, сесть на камень и неотрывно смотреть в лицо… вечности. Иногда мне кажется, что это гордыня, но порой на короткое время возникает чувство кристальной ясности и понимания правильности выбранного пути. Наверное, поэтому я еще здесь.
— Большой Эм считает тебя своим талисманом. Если б мог, на шею бы повесил!
— Да, было дело. Эмарт сильно достал меня своим вниманием. Предложил место в компании. Смешно даже. Да из меня клерк, как из водки хладагент!
— И все же Паромщики на твоем счету, брат.
— Да, так вышло.
— Поэтому ничего удивительного, что именно тебе поручено осуществить второй контакт.
— Что?! То есть как? В смысле, сейчас?!
— Ну да, я ж говорю, тебя не просто так разбудили.
Ложемент, на котором очнулся Леня, бесшумно преобразился в белое безупречное кресло. Жемчугов нехотя сел в него. Было очень комфортно, только ногам холодно. Едва он подумал об этом, пятки обдало теплым воздухом. Корабль чувствовал его желания, как хороший скакун чувствует седока. На призрачной панели перед ним развернулась астропроекция.
— Вот они, видишь? — На экране показалась зеленая точка. — Замедлились, изменили курс и продолжают торможение.
— Значит, хотят встретиться?
— Или навалять нам. Ты должен принять решение, старик.
— Что за решение?