— Постой-постой. Мы же от того воришки узнавали, что воры могут к палачу попадать.
— Ну тот палач бьет просто. И угрожает. А воры жить хотят. С ними проще. Еще из-за этой богини рабов сильно не гнобят. А то попросит раб смерти от безнадеги и того… плакали денежки.
— А если там какой подросток от великой неразделенной любви просить о смерти будет?
— Тут уж редко. Хотя случаи, вроде бы, бывают. Но редко. Носители культуры такой, сам понимаешь, не размножаются.
— Все рассказал?
— Еще многие ходят в храм Киниостии и оставляют заказ.
— На кого-то? И что, выполняет? Такой божественный киллер?
— Нет, на себя можно заказ оставить. Кто чего боится. Из ума например совсем выжил. Или вот… амазонки как раз оставляют просьбу убить их, если они без сознания попадут в руки врагов.
— Чтобы без сознания не изнасиловали, получается?
— Именно. Многие мужчины воины тоже такие просьбы оставляют.
— Что? И их могут?
— Я не знаю. Я же только про то могу говорить, про что во всяких эпосах читал. Чаще другого боятся. Воины боятся, что их в жертву какой черный маг принесет. Или еще хуже, нежить какую сделает.
— А из помершего что? Не может некромант зомби сварганить?
— Может. Но именно зомби. А из живого может сделать что повыше. И тайну, если есть какая, может узнать.
— Понятно, как все печально здесь. А почему тогда все жители местные на оставляют такую просьбу? Ну чтобы богиня их убила.
— На такое не каждый решится. Многие надеются, что смогут как-то спастись, ну или товарищи выручат. Так что, на просьбу богине только самые решительные идут. Ожить-то уже не удастся, даже если тебя тут же друзья отобьют.
— Ну попроси правильно. Типа, если будут в зомби обращать бессознательного, то убей. И всего делов-то.
— Черта с два. Это тебе богиня, а не программа, эта, ваша компьютерная, — язвительно заворчал призрак, — и в храме ее всего четыре ящика стоит. На одном написано что-то типа «Убей меня, если сойду с ума до уровня растения». На другом: «Убей меня если беспомощным окажусь в руках врагов».
— А еще два?
— Отменить первые две просьбы.