— Сначала скажу ему пару слов. Ласковых.
Лакей подходил неспешно, глядел со скукой. К чему эмоции? Птичка уже попалась.
— Это для меня лишь работа, не более, — сообщил он, остановившись в паре шагов от Лютика. — Случалось делать и более грязную.
— Представляю, — с презрением сказал поэт.
— Не представляешь, — возразил лакей. — И в этом твоё счастье.
— Мэру твоя работа не понравится. А он мэр вольного города...
— Меня предупредили, — сообщил лакей. — И я внял. Приучен. Поэтому сейчас я тебя и пальцем не трону. Всё сделают некие незнакомцы. А поскольку их трое, то я всего лишь не стал тебя спасать. Побоялся. Какие у меня шансы против таких молодцов? Не правда ли, ребята?
— Так и есть, — буркнул бородач.
— Начинать? — вновь спросил неприметный.
— Да подожди, — сказал лакей. — Мы не договорили. Ну, ещё разок чирикнешь? Не бойся, калечить тебя не будут. Так, бока намнут, чтобы ума добавить.
— Ума? — спросил Лютик. — Это о чём ты?
— Да о том, что пора бы тебе образумиться, — лицо лакея скривилось, словно он лимон попробовал. — Перестать шалопайничать, прекратить досаждать серьёзным людям.
— И тогда серьёзные люди более не будут нанимать мразь для того, чтобы она меня избила, поскольку боятся сделать это своими руками?
— Мразь — нехорошее слово, — сообщил бородатый. — За него придётся расплачиваться и извиняться. Будет больно.
— Доплачивать клиент не будет, — продолжал хорохориться Лютик. — А такие, как ты...
— Ошибаешься, мы можем и бесплатно. Для собственного удовольствия.
— Начнём? — неприметный замахнулся, целясь жертве в челюсть.
— Стоп, — приказал лакей. — Рано ещё. А ты, графоман убогий, рифмоплёт вшивый, слушай, что тебе говорят.
Поэт вздрогнул. Зло спросил:
— Решил поиграть в доброго папочку, стало быть?