Гиппократ, Диоскорид, Ардиген, Руф Эфесский, бессмертный Гален… Орибазий, Филагрий, Александр Тралльский, Павел Эгинский…
– Сколько же здесь всего книг?
– Медресе принадлежит почти сто тысяч книг, – гордо ответил Карим и улыбнулся, увидев в глазах Роба недоверие. – Большинство из них было переведено на фарси в Багдаде. В университете Багдада есть специальное отделение, которое готовит переводчиков, и там книги переводят и переписывают на бумаге – на всех языках Восточного Халифата. В Багдаде огромный университет, в библиотеке которого имеется шестьсот тысяч книг. Там более шести тысяч учащихся, известнейшие преподаватели. Но в нашем маленьком медресе есть нечто такое, чего у них там нет.
– И что же это? – спросил Роб, а Карим подвел его к стене Дома Мудрости, где на всех полках стояли труды одного- единственного автора.
– Вот кто.
В тот день в маристане Роб впервые увидел человека, которого персы величали Князем медиков. На первый взгляд Ибн Сина вызывал разочарование. Красный тюрбан лекаря на нем выцвел и повязан был небрежно, а дурра – простенькая, поношенная. Невысокий, начинающий лысеть, с крупным, покрытым синими прожилками носом, под белой бородой проглядывают первые складки. Короче говоря, он выглядел как обычный стареющий араб, пока Роб не заметил его проницательных карих глаз – печальных и всевидящих, суровых и удивительно живых – и сразу поверил, что Ибн Сина способен прозревать то, что недоступно взору простого смертного.
Роб оказался одним из семи учащихся, которые вместе с четырьмя лекарями сопровождали Ибн Сину, когда тот совершал обход больницы. В тот день главный лекарь остановился возле циновки, на которой лежал изможденный человек с обтянутыми кожей конечностями.
– Кто из учащихся отвечает за это отделение?
– Я, господин, Мирдин Аскари.
Ага, так вот двоюродный брат Арье, сказал себе Роб, с интересом поглядывая на смуглого молодого еврея с выдающейся вперед нижней челюстью и квадратными белыми зубами – это делало его симпатичным, придавало ему какой-то домашний вид, как у умной лошади.
– Расскажи нам о нем, Аскари, – кивнул Ибн Сина в сторону больного.
– Это Амаль Рахин, погонщик верблюдов, который обратился в больницу три недели назад с жалобами на сильную боль в нижней части спины. Поначалу мы подозревали, что он повредил хребет в пьяной драке, однако вскоре боль распространилась на правое яичко и правое бедро.
– А что моча? – спросил Ибн Сина.
– До третьего дня была прозрачной. Светло-желтого цвета. Утром третьего дня в моче появилась кровь, а днем вышли шесть мочевых камней – четыре подобных песчинкам, а два – камешки размером с небольшую горошину каждый. После того боли не возобновлялись, моча прозрачная, но пищи он не принимает.
– А чем ты пробовал его кормить? – нахмурился Ибн Сина.
– Обычными блюдами. – Учащийся выглядел растерянным. – Несколько сортов плова. Куриные яйца. Баранина, лук, лепешки… Он даже не прикасается к еде. Кишки его перестали работать, пульс бьется еле слышно, а сам он слабеет с каждым днем.
Ибн Сина кивнул и посмотрел на всех.
– Что же за болезнь его мучит?
Тут набрался храбрости другой лекарский помощник:
– Я полагаю, господин, что у него перепутались кишки, они не пропускают пищу дальше по телу. Он это чувствует и не позволяет себе брать в рот еду.