Игры кошачьей богини

22
18
20
22
24
26
28
30

– Детонька, ты картошку посолила? – спрашивает пожилая женщина, вытаскивая из духовки пироги.

Я киваю, хотя знаю, что она стоит спиной ко мне.

Посолила. Ещё как посолила.

Я проснулась, едва ощутив наяву давно забытую горечь в глазах. Вытерла слёзы рукой и судорожно всхлипнула. Понравилось. Но я стиснула зубы и села на кровати, чтобы прогнать остатки кошмара. Нельзя плакать, я же обещала, что больше никогда не буду. Стоит ведь только начать, и я втянусь. Плач как пирожное: сначала хочется ещё, а потом тошнит. И мне эта девичья слабость ни к чему.

– Что, плохо тебе?

Бен! Нашёл, блин, момент для злорадства.

– А ты как думаешь? – огрызнулась я. – Я хочу домой, в своё тело. Я же не демон, не призрак какой-нибудь, я такой же человек, как и ты.

И зачем я это всё выговариваю? Он, наверное, опять исчез и не слышит меня.

– Зачем тебе тогда моё тело? – Бен всё же продолжил диалог.

– Да оно мне нужно как рыбе зонтик! Я тоже жертва обстоятельств, меня запихнули сюда, не спросив разрешения.

Надо бы потише говорить, а то домочадцы услышат бубнёж за стенкой, и здравствуй, дурка.

– Не понимаю, как такое могло произойти, – в голосе Бена послышался оттенок грусти. – Это же нереально. Невозможно подселить душу одного человека в тело другого.

– Как видишь, можно. По крайней мере, законом точно не запрещено и проверено как минимум на двух придурках. А чего ты разговорился? Молчал, не отзывался, а теперь вдруг поговорить захотелось.

– Я не молчал. Когда сознание прояснялось, я пытался докричаться до тебя, но без толку.

Я поёжилась и обхватила руками согнутые в коленях ноги.

– И… как это? Ты сейчас как бы в своём теле, но не можешь им управлять?

– Да. И я эту позу с детства не принимал.

А, ну да. Джентльмены так не сидят.

– Я словно очень долго сплю, а потом бодрствую урывками, – пожаловался Бен. – Что-то вижу, что-то слышу, однако не могу ничего сделать. Не знаю, как долго я смогу ещё выдержать эти муки.

Моё положение было не многим лучше, но мне стало невыносимо стыдно оттого, что я ем приготовленную для него еду, сплю в его постели, играю с его собакой и купаюсь в любви его родственников.