Вольер

– То есть мы не будем друг на друга показывать? – спросил Стас, надежды которого с хрустом треснули и стали проседать, как дом в землю.

– Не будем, – согласилась мать. Надежды Стаса с грохотом обвалились. Он чуть не упал вслед за ними.

– На сегодня расследование закончено? – спросила Лида. – Уже можно поесть?

Пришлось признать очевидное: на сегодня расследование в тупике. Все втихаря обрадовались. И, поскольку были в благостном настроении, то день закончился всего тремя драками, причем один раз подрались Диана с матерью из-за необходимости выбросить коробку пуговиц с трещинами.

Не в Зле была главная проблема, понял Аркадий. Тут все хороши.

* * *

Ночью никто не мог спать, даже Эльвира. Последний раз она не спала ночью, когда рожала. Было тихо, никто не храпел, не бубнил во сне, и в этой тишине все раздумывали о бабкиной гибели. Получила по заслугам, вот и хорошо, жаль, что так поздно. Аркадий разрабатывал мысль о надругательстве над могилой, Стас отбрасывал идеи заработка (то слишком тяжелая работа, то денег мало, компромисса не получалось). Он так сжимал свои бульдожьи челюсти, что рисковал сломать пару-тройку зубов.

Диана склонялась к версии, что убийцу не найдут при любом раскладе. Не нашли бы, даже если бы вызвали полицию. А сейчас, когда полная путаница в мотивах, способах убийства (кстати, что за яд был на шприце, до сих пор никто не понял), когда все почувствовали вкус свободы на пятьдесят процентов, какое там расследование, остаться бы в рамках приличия на радостях. Эльвире стоит это понять. Может, до нее это дойдет через полгода.

Лиду почему-то очень радовала мысль, что Микулин мог бы оказаться убийцей бабки. Ну, так, теоретически. Пришел, впечатлился, решил избавить всех от гнета, украл ключ, а потом совершил свой героический поступок. Она блаженно улыбнулась, от чего стала похожа на юродивую. Ему понравилась ее историю про лихорадку Эбола, возможно ли, что он проникся чувствами к ней? Сомнительно, но чем не черт не шутит. Черт уже обшутился со Смолиными.

* * *

Утром следующего дня Лида рассказывала Кате события дня предыдущего. Пока шла перемена, можно было хоть орать, все равно никто не поймет, о чем речь.

– Ни за что не поверю, что кто-то пришел извне и убил ее, – заключила Лида, держа руки в карманах пиджака.

– А подозрительные Софья и Петр? Их никто не видел уже много лет. Бабка в силу возраста могла не узнать их под видом кого-то из пришедших, а твоей матери, похоже, все равно, кто к вам приходит. Тем более, она могла быть на работе в это время.

– Я тоже думала об этом. Но тогда странно, зачем убивать ее через столько лет, ведь никакого наследства нет, а также под видом кого конкретно они могли прийти. Не было у нас посторонних. Только люди, обязанные прийти сюда. Добровольно-то кто согласится? Почтальонке под семьдесят, она не подходит. Соседи снизу – семейка лет тридцати с двумя детьми. Слишком молоды. А травматолог, ну, тот парень, которого Дианка выдавала за него, пришел по дружбе.

– Стоп. Почему это не настоящий травматолог? – насторожилась Катя. – Ты их по лицам определяешь?

– Потому что им стетоскоп ни к чему. И их главный инструмент – рентген. Травматолог без рентгена все равно что стоматолог без бормашины. И по логике… по логике, нужно было везти старуху в больницу, потому что без рентгена не обойтись. И если это даже мы понимаем, что говорить о враче.

– С чего тот парень вообще согласился сыграть эту роль? Нет, даже так: с чего он согласился к вам пойти? Ты говорила, что он не был ошарашен. Значит, его предупредили о том, что его ждет. Значит, какая-то мотивация у него была. Ему заплатили?

– Знаю я, что за мотивация, – проворчала Лидия, сжимая кулаки в карманах черного пиджака в белый горошек. – Ему Дианка нравится. По нему видно было. Вряд ли она платила, не представляю, сколько нужно денег, чтоб кто-то согласился к нам прийти.

– Может, она применила силу, и из-за этого он пришел? Шучу. Странный человек этот травматолог, – покачала головой Катя. – Извращенец какой-то. Она же не разговаривает.

– Видимо, потому и нравится, – мрачно сказала Лида.