Вольер

– Давно они здесь? – продолжил Аркадий. Диана вновь кивнула. Сейчас главное место заняла Диана, исполнявшая все по приказу набирающей силу Ариадны. Диана помалкивала. Ариадна внимательно следила за происходящим.

Слесари в матерных выражениях попросили вознаграждения за работу. Аркадий выдал нужную сумму, и они воодушевились. Диана, скрестив руки на груди, стояла в коридоре. Будь слесари немного трезвее, они бы испугались ее взгляда. Еще сильнее они испугались бы, зная, что это взгляд Ариадны.

На Эльвиру неожиданно снизошло вдохновение, и она поняла, что именно можно запретить. Когда ремонтники ушли, она собрала всех в коридоре. Затем прокашлялась, уперла руки в бока и начала:

– Следствие проведем позже. Пока что я требую, чтобы все делали уроки строго по времени, начиная сразу после ужина и заканчивая в двадцать два ноль ноль.

– Почему? – спросила Лида. Не осмелилась спросить, а просто спросила.

– Потому что я так хочу. Отдыхать дома вы не будете.

Стас, несмотря на плачевное моральное состояние, фыркнул. Сестры синхронно развернулись и ушли в комнату. Спрашивается, на кой черт убивали Зло, если появляется новый командир? Лида сняла очки на случай, если мать раскочегарится и их расшибет.

Эльвира осталась стоять несколько обескураженной. Ее не послушали! Развернулись и ушли! Какая наглость! Она завизжала во всю силу, сначала визг был нечленораздельным, все, что копилось десятки лет, вырвалось на свободу. Аркадий аж прикрыл уши руками, уши ему еще понадобятся. Затем его супруга перешла на визг более артикулированный, но все еще в пустом коридоре:

– Вы! Вы! Мама была права! Вы все ненор… – тут она задохнулась, – вы ненормальные! Вы не подчиняетесь!

– Это что вообще? Ты что-то понимаешь? – шепотом спросила Лида сестру. Та сделала недоуменное лицо и жестом показала, что у матери не все в порядке с головой, будто в этом кто-то сомневался.

– Я вас! Да я вас к чертям! Как старуху! – заходилась визгом Эльвира, еще и ногами топала так, что у соседей снизу должна была штукатурка сыпаться.

Но тут ей захотелось есть, да так сильно, что она отложила планы перевоспитания и пошла готовить. Потом и поспать можно, расследование тоже подождет, вон сколько сил она потратила на визг.

* * *

Следующий день выдался необычным. Стаса побили за долги, а он даже не мог сопротивляться четырем нападающим. Лида с подругой развлекались тем, что путем манипуляций добились того, что Борька Леваков употребил в речи выражении «бриллиант чистой воды». Сами они при этом молчали и с первого взгляда никак не принимали участия в общей болтовне. К Диане в травмпункт заявился Микулин и долго пытался ее разговорить, после чего признался, что она ему нравится. А она кивнула ему и даже приобняла. Да, он ей нравится тоже. Такая самоотверженность… согласился прийти под видом травматолога…

Вечером ожидался второй этап следствия, и он наступил с приходом Эльвиры. Едва сняв пальто и бабкины сапоги (дочь донашивала за матерью многие вещи, пусть они и были не по размеру, сапоги, например, жали), она собрала всех в проходной комнате. Диана дописывала записку, Стас едва держался на ногах от слабости после избиения, а его сестра невозмутимо прикидывала новую манипуляцию одноклассниками на завтра. Аркадий сидел на столе спиной к стене, глядя в пространство перед собой. После смерти старухи кто-то должен был надзирать за происходящим.

– Итак, я требую, чтобы каждый из вас указал на убийцу, – провозгласила мать семейства. Старшая дочь неожиданно сделала шаг вперед и протянула ей записку. Эльвира с подозрением посмотрела на нее, а затем кинулась в коридор. Остальные побежали следом.

– Вот! – загробным голосом произнесла Эльвира. – Пропал запасной ключ. Диана заметила. Вот с этого крючка пропал. Висел ведь раньше…

Крючков было много. На большинстве раньше висели головные уборы культового дедушки, а на одном запасной ключ.

– А его не могли выбросить вместе с шапками? – спросила Лида. – Могли случайно прихватить.

– Не могли. Шапки я сам выбрасывал и уже тогда не было ключа. Вспомнил…