Поколение

— Нет, — покачала головой Римма. — Он куда-то делся…

— Куда? — закричала Маша. — Куда?

Римма вздрогнула от этого крика.

— Не кричите на меня, Мария Павловна. Криком не поможешь. — Она поднялась с кресла, оглядела гостиную, будто ища в ней что-то и, не найдя, тихо проговорила: — Если бы я знала, где сейчас Дима… — И вдруг попросила: — Покажите мне его комнату… Он приглашал, а я боялась…

Стась и Вита проводили Римму до двери. Она вошла в комнату, Стась хотел шагнуть следом, но Вита остановила его, встав перед дверью.

— Что она там делает? — метнула взгляд на мужа Маша. — Что?

Буров подошел к жене, положил руку на ее плечо.

— Успокойся. Нельзя же так…

Римма вышла из Димкиной комнаты, кивком головы попрощалась со всеми и направилась к выходу. За нею двинулись Вита и Стась.

Буров продолжал стоять подле жены, не отнимая руки от ее плеча, а та сквозь слезы шептала:

— Ты знаешь, Миша, что она здесь говорила? Знаешь? Вроде Димка признавался ей, что не хочет жить. Понимаешь? Его надо искать. Я боюсь…

— Его ищут, Маша. Его найдут. Ты успокойся. А девушка ни при чем. Видишь, она тоже не в себе… Ты зря на нее злобишься. — И после долгой паузы, уже будто для себя, добавил: — Ее не надо отваживать от Димки. Мы виноваты с тобой, мы…

— Нет, — запротестовала Маша. — Нет! Я делала все… все, чтобы ему было хорошо, чтобы он, мой сы-ы-но-о-чек, моя кровинушка, ни в чем не упрекнул меня… Я хотела, чтобы ему было лучше.

— Да перестань ты оплакивать! — прервал криком жену Буров. — Он же не умер… Ты что? Возьми себя в руки. — И отошел от нее, сел на диван. — Надо что-то делать, — вот Стась говорит — лечить… В клинику определять. Может, он и прав… Это болезнь.

— Чего ему, паршивцу, недоставало?.. Ну чего? — простонала обессиленно Маша. — Ведь все ему, все для него. Стасю отказывали, а с ним, как с писаной торбой… А все твои поблажки! — Она с упреком посмотрела на мужа. — Все твоя вольница…

— Зачем теперь об этом?.. О другом надо. Только бы объявился.

— Думаю и ума не могу приложить, — опять заговорила Маша. — Ну какого рожна им надо? Чего они жизнь себе уродуют? Ведь не мед же это винище.

— Нечем заняться, некуда приложить дурную силу, вот и куролесят на всем готовом. Если бы ничего не было, как у нас с тобой когда-то, и пришлось бы самому добиваться, то небось не запьянствовал бы… А запьянствовал, так неделю-другую поголодал, в рванье походил бы, в другой раз задумался бы. А то ему все родители на блюдечке… И джинсы, и вельветовый костюм, и батники, и ветровки, и еще черт знает что… Да еще на карманные расходы сердобольная мамаша десятку-другую сунет. А потом удивляется, откуда и почему… Нет, сами мы, родители, виноваты и не на кого нам вину сваливать…

— Виноват ты! Я воспитывала Стася, а ты — Димку.

— Ладно, пусть будет так.