– Двадцать пять и к своим двадцати пяти он заработал себе на шикарную квартиру, на иномарку… Он показал мне кучу денег – доллары, евро – я столько живых денег никогда в жизни не видела… И он сделал мне предложение, сказав, что обеспечит мне безбедную жизнь…
«Сейчас или попозже сказать ей о Гене, охраннике и потенциальном киллере, получившим опасные деньги за свое молчание о заказчиках убийства Мальвины и других убийств? – подумал Николай Николаевич и сказал себе мысленно: – не своевременно и не к месту, не здесь и не сейчас». Спросил грустно:
– А теперь скажи, как ты представляешь свое будущее, какой выбираешь вариант, оставляя, разумеется, дитя?..
– Да, оставляя… – она вздохнула. – Ничего особенного, возьму академический отпуск, как положено в таких случаях по закону… Перееду к мужу… Рожу… Надеюсь, все будет без проблем… Восстановлюсь в меде… Буду работать, если не захочу сидеть с ребенком…
– Шустро у тебя как-то, – недоверчиво покачала головой Лида, – а почему до отношений не познакомила своего избранника с отцом и матерью, Кать? Почему – спрашиваю…
– А вдруг вы бы отговаривать стали, – выпалила в сердцах Катя, – ведь попытались бы отговорить, признайтесь?
– Я бы не отговаривала, – вздохнула тяжко и раздумчиво Лида, – если все по-человечески и по любви, чего отговаривать?.. Хотя, конечно, дочка, загадку ты нам о отцом загадала не из легких – кто он, твой Гена?..
– Да, я бы стал отговаривать и советовал – присмотреться надо попристальней к тому, с кем жизнь связать хочешь? – Николай Николаевич тоже вздохнул в унисон вздоху жены. Только дело уже не в прошлых советах и пожеланиях, надо думать трезво и оперативно – что делать-то, что делать будем-то?..
– И что, – повторила Катя.
– Для начала, звони Геннадию, скажи, что я хочу поговорить с ним – либо с глазу на глаз, либо в твоем присутствии… Либо, если он желает, со всем нашим семейством – ты, мать, отец.
– Ты знаешь, что ему сказать, пап?
– Да, знаю, сначала с тобой поговорим втроем, а потом с ним – в любом составе… Пусть он выберет, с кем он хочет говорить… Как я понял, он не хочет свалить в кусты… А если не хочет, звони, Катюш ему при мне и договаривайся…
– А почему прямо сейчас, – встрепенулась Катя, – другого времени ты не нашел, пап… – Она уже набирала телефон Геннадия и сказала с оттенком отчаяния. – А у него занято…
– Перезвони, доченька, – сказала Лида.
Катя набирала несколько раз, и всегда был один результат – занято. Наконец, она не выдержала и обратилась к отцу, гневно смотря ему глаза в глаза:
– Не много ли чести, чтобы так пошло домогаться…
Николай Николаевич обратил, что, несмотря на показной блеск гнева, глаза ее были чужие и немного испуганные, нет, сильно испуганные. Это поразило отца.
– Наверно, ты права, надо малость обождать… Но если ждать долго и звонить совсем поздним вечером Гене взбредет в голову, что ты ему набиваешься… А это нехорошо, совсем не хорошо… Честная девушка не должна набиваться…
– Ну, вот и договорились до того, что ваша дочь – бесчестная девушка… Нет уже не девушка, бесчестная женщина…
– Не цепляйся к словам, Катюш, – строго сказал он и нежно обнял за плечи Катю, притянул к себе, поцеловал в лоб, – я всегда был и буду на твоей стороне… Понимаешь?.. Только на твоей стороне и ни на чьей больше… Просто я знаю о Геннадии несколько больше, чем ты знаешь о нем…