– Можно подумать, что мы с тобой занимались иначе… Не тайно от…
Хватит нести бред, тайно или не тайно… Все это безумно худо… – Он перебил жену в размышлениях: вываливать ли всё о том, что услышал в их последнюю встречу в саду на даче от «потенциального киллера. Но решил все же не запугивать. – Должен же быть выход, и мы с тобой обязаны найти его…
– Утром поговорим с ней?
– Нет, Лид, мне надо утром быть на совещании с докладом у директора свежим, как огурец, и полным сил – для обороны и нападении. Предупреди утром Катю, что вечером обо всем переговорим втроем – по существу и без обиняков…
Глава 17
Начали разговор втроем после совместного ужина – об образе и выборе будущего во времени. Мол, для разумных прагматичных людей время – это прямая линия с отметинами: из текущей зарубки можно оглянуться назад, там прошлое с его знаковыми отметинами. При желании его можно выделить, а при капризе взять и пренебречь, особенно тогда, когда там скопилось много мучающего память негатива. Из текущей зарубки настоящего можно видеть в тумане будущее без всяких отметин в памяти. Только игра воображения, и при выбранных правильных правилах игры можно в туманном будущем выбрать какой-то приемлемый вариант «лучшего или наилучшего, то есть идеального будущего». Эту линию разговора по согласованию ночью с мужем умело вела Лида.
А потом в разговор вступил Николай Николаевич:
– Если человек сам не выбирает себе своего будущего, а живет фантомами «идеального для всех» будущего под влиянием обстоятельств и случайных партнеров то возникает главный жизненный вопрос выбора. Если не ты выбираешь свое будущее, а подчиняешься фантомам или чужой воле, – кто же будет заниматься всем этим, выбором своего будущего, кроме тебя…
– Папа ты эти слова хочешь положить на музыку? – Катя спрашивала с иронией в голосе, но в ее глазах видел откровенную, не маскируемую тревогу. – Этот философский текст, требует жесткой музыки хард-рока, без лирики и сантиментов… Прошлое, настоящее и будущее существуют и они могут сжаться, если не в одну точку, то в дельту-окрестность точки…
– Ты ничего не хочешь нам с мамой ничего сказать… – он хотел сказать «о своем положении», но это было слишком прямолинейно и чревато взрывом или девичьей истерикой. – …о себе в окрестности знаковой жизненной точки «здесь и сейчас».
– Я в интересном положении, – изволила пошутить Катя, ее прекрасные крупные синие глаза быстро наполнились слезами. – Можно, по простому: я в положении, беременна… Хочу оставить… чтобы вы с мамой не будете мне советовать с прерыванием…
– Я тебе ничего не советовала – прерывать беременность… И не буду советовать… – Лида встала из-за стола, подошла к Кате и положила ей на плечо руку. – Лучше расскажи о своем избраннике – кто он?
– Геннадий… Папа его знает… Немного, конечно, но знает – не так ли?..
– Немного знаю…
– А он о тебе, папа, говорит с восторгом… Когда он раздобыл мой телефон и пригласил на первое свидание… – У Кати исчез дрожащий голос, слезы с глаз она мгновенно смахнула платком. – Я его стала просить, чтобы он познакомил меня с певицей и автором песен Мальвиной. А Геннадий мне сказал, зачем тебе знакомиться с несуществующим автором Мальвиной, если музыку и слова сочинила не она, а твой отец… Я была потрясена… А потом Гена сказал, что влюбился в меня с первого взгляда именно тогда, когда я ему подала воду в его смятенном обесточенном состоянии…
– А ты? – Удивилась Лида. – Ты что тоже влюбилась в Геннадия с первого взгляда…
– Он мне понравился сильно, – уклончиво ответила Катя, – возможно, это была любовь с первого взгляда и с моей стороны…
– И что дальше, – жестко спросила Лида, – конфетно-букетные отношения, рестораны, ночные клубы?.. И…
– И все, как у нормальных людей, парня и девушки… Я – у него не первая… А он у меня – первый… – Катя дерзко обвела взглядом победителя родителей. – Он бывший студент института физкультуры, какой-то чемпион, мастер спорта и профи в боевых искусствах…
– Сколько ему лет, – спросил Николай Николаевич.