Он уже мчался со всех ног к Сорину. Вокруг, как и положено ничего подозрительного – ничего и никого. С проникновением к Сорину было всё сложнее, у него Ветров не был ни разу. Адрес и телефон были забиты на смартфоне. Надо было принимать решение с ходу, и Ветров принял. Прочитав на табличке, что нужная ему квартира находится именно в этом подъезде, он тут же вовремя помог вкатить какой-то мамаше коляску с двумя близнецами к лифту. Тоже показалось, что кто-то вошел в подъезд за ними следом.
На третьем этаже Ветров позвонил в нужную квартиру. Дверь безбоязненно открыла девушка лет двадцати.
– Вам кого, молодой человек?
– Мне Пал Палыча Сорина. Срочно.
– Его нет, он на работе.
– Передайте, что по срочному делу заходил его сотрудник Ветров.
– Как, как?
– Ветров. Я вечером к нему домой заскочу, а сейчас мне некогда.
– Конечно, передам. Вид у вас ужасный. Вы не больны?
– При смерти, так и передайте.
– Так и передать?
– Так и передайте, что нахожусь в отпуске, но не выездной, поскольку ограничен в передвижении подпиской о невыезде, что приравнивается к тому, что вы назвали «при смерти». Запомните и передайте, приходил Ветров, что передвигается по Москве из последних человеческих сил несколько часов с подпиской о невыезде. До свиданья, мадмуазель.
– До свиданья.
Ветров с минуту-другую потоптался на выходе из подъезда, как бы плохо соображая, что ему надлежит теперь делать. Потом порывисто или досадливо махнул рукой, определившись. И на скорости неугомонной борзой помчался дальше по одному ему ведомому пути.
Смеркалось. Ветров был уже неподалеку от места встречи с Седым. Он расслабленно присел на корточки, осмотрелся вокруг и обтер глаза. Никого и ничего подозрительного. Посидел на корточках по старинной привычке гопников, с коими водился когда-то в ранней юности, улыбнулся безбоязненно неизвестно чему. Вышел на дорожку остановился неподалеку от фонаря. Фонарь был ориентиром для точки встречи Ветрова с Седым.
«Ну, посмотрим, посмотрим, во что всё это выльется, в радость или несчастье доверчивых слепцов, – билась в мозгу весёлая шальная мыслишка в голове Ветрова, – так говорил, Седой, посмотрим, потешимся и утешимся».
Седой подошел к нему бесшумно сзади и положил руку на плечо. От неожиданности Ветров вздрогнул и тут же обмяк. Он был в легком старомодном плаще, который еще дед Ветрова именовал «пыльником», с неизменной белой тростью, в дымчатых очках. Он был подтянут и спокоен, в губах затаилась добрая благожелательная улыбка. Эта добрая неяркая улыбка вконец успокоила Ветрова в успехе их безнадежного и опасного предприятия.
– Явился и не запылились, Алексей, – сказал Седой насмешливо, – звони своему приятелю Жоре и назначай встречу через полчаса или сколько тому потребуется, прямо у этого фонаря. Он же видит издали из окон своей квартиры это фонарь…
В последних сказанных словах почти не было вопросительной интонации, но некоторая замедленность речи Седого подвигла Ветрова на незамедлительный и точный ответ.
– Да, увидит, в бинокль… Или без бинокля чёткую человеческую фигуру…