– Держи своего подопечного, Алексей, – в темноте прозвучала негромкая повелительная команда Седого.
Ветров в два прыжка настиг Жорку. Ударил его без лишних раздумий под дых. И уже со склоненной покорной головой, поставленному на колени Жорке, с дергающимся кадыком от нехватки воздуха, скрутил назад руки.
Невзрачный Игорь то ли от испуга при появлении ниоткуда Седого, то ли ради какого-то хитрого маневра засеменил к фонарю, резко остановился и стал судорожно выдергивать из заднего кармана брюк пистолет. К удивлению Ветрова, Седой не торопился его настичь, шел в сторону фонаря легкой упругой походкой, снимая по ходу с плеч свой невесомый плащ-«пыльник».
– Стоять! Оружие на землю! – приказал негромким четким голосом Седой. Он держал белую трость наизготовку в левой руку, а пыльник, свисавший почти до земли, в правой руке. – Кому сказано, стоять!
– А я и стою, – невозмутимо ответил невзрачный, и тут же выстрелил в Седого из пистолета.
Ветров почувствовал, что звук от выстрела был какой-то неестественный, приглушенный, не «как в кино». И с удивлением увидел, что Седой ловко взметнул вверх свой пыльник, защищая лицо и грудь, наверняка, парировал предназначенную ему пулю и спокойно шел навстречу невзрачному.
– Оружие на землю, – снова приказал Седой, взмахом плаща отражая вторую предназначенную ему в лицо пулю.
Ветров понял, что пистолет у невзрачного травматический. Но при попадании резиновой пули в лицо или шею никому не поздоровится. Об этом знал и Седой, отразивший уже две пули пыльником и готовый к отражению новых пуль.
Ветров пнул ботинком в бок стоящего на коленях Жорку и пошел на помощь Серину, и тут же услышал его порывистый окрик.
– Лежать, Алексей, лежать!
Своим окриком Седой спровоцировал невзрачного бандита на новый маневр. Тот, видя свое окружение с двух сторон, практическую непробиваемость Седого, орудующего своим пыльником с ловкостью циркача, выстрелил в Ветрова. Он попал ему в бедро рядом с пахом. Охнув от боли, Ветров осел на землю. И уже сидя на земле, Ветров видел, как невзрачный пытался перевести пистолет на вытянутой руке и выстрелить в Седого. Только Седой ловким стремительным, почти неуловимым движением трости ударил того по кисти, выбив из руки пистолет.
Они оказались один на один. Невзрачный, утратив пистолет, полез в боковой карман брюк, возможно, у него там был нож… Но Седой не дал тому даже малейшей возможности вытащить оружие из кармана. Тростью он резко ударил невзрачного с левой руки по плечу сверху вниз и тут же ударом кулака справа опрокинул того навзничь. Тот ударился затылком о землю, сделал жалкую попытку подняться, но бессильно уронил голову.
Нокдаун обернулся тяжелым нокаутом. Такое заключение сделал не верящий своим глазам Ветров, видевший в своей жизни несколько классных боксерских ударов – этот был из удивительной мастерской серии.
– Лёш, тащи всех сюда, под фонарь, связанных, этого я сам свяжу, – протягивая веревки, негромко сказал Седой. В его голосе уже не было ноток начальственного приказа, только усталость и удовлетворение от выполнения своего дела. В руках он держал поднятый травматический пистолет и вывалившийся из кармана невзрачного нож. Немного усмехаясь над поверженными противниками, проговорил скороговоркой. – Зачем оружие берут, сволочи, отправляясь на танцы?.. Как будто не знают, не догадываются, что ли: лишнее плохим танцорам всегда мешает…
– Здорово ты орудовал плащом, – выдохнул свое истинное восхищение Ветров, – только в книжках о таких фокусах читал, в кино даже такие финты ничто по сравнении с твоими, всамделишными… Поздравляю…
– Нашел с чем поздравлять, чудак, это моя обычная работа – отбоярился Седой, хотя лицо его с резкими, словно рубленными чертами, светилось от счастья локальной победы. – Кому сказал, связывай и тащи всех под фонарь…
– Жорка кому-то звонил, – Ветров показал глазами на нокаутированного, – может, ему, может, второму или кому ещё.
Седой кивнул головой и шепнул Алексею в ухо:
– Этих двух ночных приятелей твоего Жорки я видел тогда в ресторане с третьим. Будем думать и гадать, как нам третьего сыскать. У меня грешным делом возникла поначалу шальная мыслишка допросить их всех прямо здесь. И прямо сюда призвать милицию, пусть разбираются… Но… А если вмешается в дело тот неизвестный из ресторана, которого я сфотографировал, в составе лихой троицы… Ещё один тип есть у меня на примете, что до ресторана засветился – что тогда?..
– Что тогда, – повторил Ветров, – их могут выпустить из милиции даже.