– Поехали, – сказал Василий.
Начали с комнаты невзрачного Игоря.
– Назовите фамилию, имя, отчество, – вежливо, с улыбкой, как к старому знакомому, обратился к нему Палыч.
– Не бери на понт, седой кент, – огрызнулся тот и нагло сплюнул на пол, – вызывай ментов или людей из прокуратуры, им всё скажу, как было, как есть и как будет, начиная с ФИО.
– С этим всё ясно, – хмуро заметил Василий.
– Всё да не всё, – сказал Седой, – снимаешь допрос? – Обратился он к Ветрову. – Сними его наглую морду кирпичом крупным планом, чтобы камера зафиксировала его неподдельное удивление.
– Снимаю, – коротко отозвался Алексей, нацелив на «кирпичную морду» портативную камеру.
Тот смотрел не в зрачок видеокамеры, а на Седого, наверное, еще на пустыре, когда его профессионально, со знанием своего дела, вырубил Палыч, тот понял, что тот опасней и опытней других, Алексея и Василия. Он с явным любопытством ожидал новой фразы «седого кента», способной вызвать разоблачительное удивление.
– Итак, Игорь Гальцев, отчество ваше мне было нужно всего для формального протокола. Не хотите его называть, как хотите, дело ваше хозяйское… – И тут же Палыч радостно констатировал. – Вот и требуемое удивление на лице, то есть на морде кирпичом нарисовалось…
Ветров с улыбкой зафиксировал на камеру гримасу неподдельного удивления и подумал тут же: «Наверняка, тот самый, судя по приметам полковника, что приходил дважды на квартиру к Андрею за рабочими станциями и ноутбуком». Он уже открыл рот, чтобы задать ему такой вопрос насчет визита к другу, но Седой, словно почуяв что-то, по изменению лица Алексея, тронул его за плечо.
– Не торопись… Я знаю, о чем ты хочешь спросить Игоря Гальцева… Погоди, немного, еще спросим коллегу по несчастью…
– Какому такому несчастью? – процедил, морщась и дергая щекой. – Игорь Игоревич Гальцев… – неприятно скривился в подобие улыбки. – Записывайте, суки… Только всё равно вам хана… За мной такие большие люди стоят, что вам и в страшном сне не снились… Вытащат откуда хочешь, и отмажут от всего и от всех, ментов, спецслужб, прокуратуры… Ты еще, седой кент, пожалеешь, что черту переступил… Очень опасную черту… А за ней минное поле, и на каждом шагу мина, и нет седого сапера, бабах, и нет его бравого водилы… А ваш пацанёнок сам при первом взрыве в штаны наделает и попросится на коленки папе…
– Какому папе, – неожиданно вырвалось у Ветрова, оскорбленного презрительной кличкой, к тому же просящемуся при виде первой реальной опасности на коленки какому-то неизвестному могущественному «папе».
– Для начала, для знакомства хватит, – Седой дернул Алексея за локоть. – Не обращай внимания на угрозы. Через полчаса этот упырь будет уже по-другому говорить, давать более осмысленные требуемые показания по череде свершенных им преступлений.
– Каких таких преступлений, я никаких преступлений не совершал… Это еще доказать, суки, надо, насчет моих совершенных преступлений!
– Молчать, – грозно воскликнул Седой, – иначе я буду вынужден воткнуть в твою морду кляп. – Злыми-презлыми глазами блеснул в сторону Василия. – Возьми полотенце на кухне, какое погрязней для рта…
– Молчу, молчу, всё, мужики, путём… Молчу… Без проблем… Не надо полотенца с кухни в рот…
– То-то, – погрозил ему указательным пальцем Седой, – молчи, сиди, и не высовывайся. Жди своей очереди. Будешь голос подавать по команде старшего. Понял, кто здесь за старшего?
– Понял, ты, седой кент.
– Нет, пожалуй, я погорячился, дав тебе возможность перейти со старшим на ты. Будем взаимно вежливы, Игорь Игоревич Гальцев. Прошу обращаться ко мне на вы, товарищ майор…