– Правильно. Что мы против них имеем? По сути ничего. Надо их куда-то отвезти. Ко мне нельзя – причин называть не буду – просто нельзя, как говорится, по определению. Машину вызвать могу, есть такой верный боевой товарищ. Приедет через десять, максимум пятнадцать минут. – Седой показал глазами на ленту шоссе на краю пустыря. – Прямо сюда. Перетащить поможет. Но везти их в руки милиции бессмысленно. Ты прав. Завтра все они будут на воле. Тогда угроза твоей жизни, Алексей, Веры, будет гораздо больше, чем жизни Влада…
– Звони, Палыч, своему боевому товарищу, ко мне на квартиру свезем… Вот такое решение и примем…
– Как скажешь, лучше мы сейчас вряд ли что придумаем…
– Только чем их к батарее приковывать – не веревками же?.. У меня дома из подручных средств – ничего полезного…
– Об этом не задумывайся, не бери в голову чужие проблемы… Я всё, что надо в подобных случаях попрошу привезти моего боевого товарища. – Седой уже набирал номер своего мобильника, вызывая машину.
– Легковушка мала будет для шестерых, – сказал Ветров после завершения разговора Седого.
– Не волнуйся, «газель» приедет, которая пассажиров по городу катает. – Сказал Седой, подобранный, сосредоточенный, размышляющий о чем-то своём. – У тебя в подъезде есть ночной дежурный?
– Нет. – Ветров почесал затылок и поделился своими сомнениями. – А вдруг ко мне заявится с обыском милиция? А у меня здесь трое в наручниках, прикованных к батарее.
– Посмотрим, – хмыкнул Седой, – пока решения по преступникам нет.
– Про тех двоих я ничего не знаю, будут или не будут их искать неизвестно… Но у Жорки есть женщина … Может, она была в его квартире, когда я его оттуда вытащил… Если даже ее там не было, всё равно будет искать… Жорка хвастался, что бабы его любят, из-под земли находят…
– От тебя Жорка позвонит своей бабе, что ночевать будет в другом месте, – Седой сдержанно хохотнул, – у другой своей бабы, поскольку бабник по жизни и своей мелкой сущности любит свободу самовыражения…
Им уже посигналили фарами с шоссе на краю пустыря. «Вот и времечко пришло, а могло бы для меня тут же под этим фонарем оборваться, – подумал Ветров с ощущением хрупкой временной оболочки для каждого человека. – Как легко эту временную оболочку, обрамляющую живую жизнь, наподобие яичной скорлупы проткнуть, разбить случайным или злым преднамеренным щелчком двух пальцев. – Как два пальца об асфальт, и нет человечка. И потекли бы мозги мои из разбитой головы, как белок с желтком из яичной скорлупы… Но ведь, жив… Жив, черт возьми, вопреки всем и всему, только потому что в миг истины моей жизни и судьбы возник седым чертиком из табакерки мой спасатель и спаситель Палыч… Однако пора перебираться со всеми пленными в мою холостяцкую квартиру… Хорошо, что Вера у матери. Ладно, придумаем, как с пленными быть, как их принудить к показаниям… Но ведь и кормить их надо чем-то, а у меня дома шаром покати… Придется бежать в ночной магазин за продуктами».
19. Дознание
– Мужики, времени у нас кот наплакал, – сказал Седой на кухне Алексею и шофёру Василию после того, как не святую троицу, Жорку, невзрачного Игоря и амбала распихали по трем комнатам и прицепили наручниками к батареям, – на всё, про всё – полдня, от силы день.
Боевой друг Серина, водитель «газели» Василий, мрачно покачивал головой за кружкой крепкого чая, который заварил Алексей.
– Ну и кашу вы заварили, друзья ситные, такую без пол-литра не расхлебаешь. Дело дюже серьёзное, даже не в том, что милиция может к Алексею в гости пожаловать с обыском. А в том, что мы здесь заложников держим без всякого весомого повода, практически…
– Как без повода, практически, – хмуро усмехнулся Ветров, – если бы не Палыч, лежать бы мне на том пустыре с пробитой головой и вытекающими мозгами, ждать реаниматоров или скорой напрасной погибели.
– Теперь еще надо будет доказывать факт нападения, всё надо доказывать, – пояснил Василий, поглядывая на Седого. – Если упрутся, ничего не покажут, всё может обернуться для нас ядреной хренотенью… Как, Палыч, чего отмалчиваешься?.. Какие мысли по хреновой ситуации?.. Не мочить же их и заниматься расчленением?.. Мало ли что, напали, хотели убить, да не убили ведь…
– Даже не покалечили никого, – равнодушно согласился Алексей – Нет ничего подобного, похожего на раны, к радости или сожалению…
Седой, молча, пил чай и снисходительно покачивал головой, вполуха следя за возникшей легкой перепалкой на кухне.