Ты у себя одна. Как стать собой и перестать быть удобной для других

«Но разве это не эгоистично, что я хочу провести время в одиночестве? Разве это не делает меня плохой матерью?» Мысли о том, что ей нужно время для себя, вызывали у Анны противоречия и душевные переживания. «Всего час или два по выходным – это все, что мне действительно нужно. Но это несправедливо по отношению к моим детям, разве я не должна быть готова поставить их потребности на первое место? Это так эгоистично… ставить себя выше их».

Вот и вся суть в двух словах: дать себе то, что необходимо, даже всего лишь на час, – это акт эгоизма. Забота о себе становится эгоизмом, а время для себя – это время, отнятое у других. Внимание к нашим собственным потребностям, в какой бы малой степени это ни проявлялось, превращает нас в человека, который делает все, что хочет и думает только о себе.

Реальность такова, что с самого рождения нас хвалят и восхищаются тем, что мы ставим других людей выше себя. «Посмотрите, она раздает свои игрушки, делится!» «Какая милая девочка… смотри, она берет печенье поменьше и позволяет брату взять то, которое больше!» По сути, это послание достаточно простое и прямое – ты хороший, потому что ставишь других впереди себя. Более тонкий аналог этого послания – для других людей получить то, что они хотят, важнее, чем для тебя. И еще более тонкий аналог – получение другими людьми того, чего они хотят, это то, чего хотите вы. Узнав, что самое ценное это то, что мы отдаем другим, мы понимаем, что слово эгоистка – это худшая критика в наш адрес, поскольку оно ставит под сомнение нашу основную ценность.

Мэдди, моя близкая подруга, никогда не заказывала еду, когда мы ходили на ужин с ее семьей. Спустя много лет, когда я заметила это, я наконец-то спросила ее, почему она никогда не заказывает себе еду. Ее ответ заключался в том, что она была так занята тем, что кормила своих детей, что у нее не было времени на себя. Но, что еще важнее, она получала столько удовольствия и удовлетворения, наблюдая, как ее мальчики наслаждаются едой, что ей не нужно было есть. Их радость была ее радостью, и сытости было достаточно. Их потребности удовлетворялись, а значит и ее потребности тоже.

Неудивительно, что женщины – это опекуны мира: медсестры, социальные работники, учителя – люди, которые помогают другим. Предположительно, не только наша ценность, но и наше счастье заключается в том, чтобы делать других людей счастливыми. Мы должны получать удовлетворение от помощи другим людям, зная, что мы успешно выполняем свою самую важную женскую обязанность.

Когда мы признаем свои собственные потребности и, возможно, даже относимся к ним так, как будто они имеют значение, мы сразу же сталкиваемся со страхом и реальной угрозой стать эгоистками. Но, прежде чем это может сделать кто-то другой, мы обычно делаем это сами. Эгоизм часто является самым первым аргументом, который наш внутренний критик использует против нас. Я слышу это каждый день в своем офисе, чаще всего, как ни печально это признавать, от женщин в адрес самих себя.

Страх быть эгоистом заложен в нас с раннего детства. Нас убеждают, что забота о собственных потребностях – это корысть, эгоцентризм, потакание себе и просто выпячивание себя. В то же время забота о собственных потребностях подразумевает сбрасывание со счетов потребностей всех остальных. Если мы заботимся о себе, значит, мы не заботимся о других. Когда у нас есть только два варианта – бескорыстие или эгоизм, – выбор очевиден.

«Перестань все контролировать»

Рада переживала, что ее младшая дочь скоро уедет в колледж, и ей нужно было поговорить об этом с мужем. Поскольку он легко отвлекается, машина показалась ей подходящим местом для того, чтобы поделиться своими чувствами. Она надеялась, что сможет поделиться своей тревогой, а также об их отношениях и о том, что она переживает, что с ними будет после отъезда дочери, потому что ничто их не будет связывать. Раде нужны были слова поддержки, да и просто чтобы ее выслушали.

После нескольких минут общения, ее муж начал радостно напевать песню по радио и пританцовывать на своем сиденье. Рада мягко намекнула, что ей это кажется странным и что он не услышал то, что она хотела ему донести, раз он танцует и подпевает в момент, когда ей плохо. Рада спокойно спросила мужа, может ли он воздержаться от танцев и пения, чтобы просто послушать или, может быть, разделить с ней это чувство. Муж ничего не ответил, а затем раздраженно сказал, что слушает ее. Показавшись ей тогда, как выразилась Рада, «чекой гранаты, которую вот-вот выдернут».

И вот, слишком оскорбленная его поведением, чтобы продолжать, Рада прекратила говорить на середине предложения и замолчала. Через пару минут она нарушила молчание: «Почему мои чувства так злят тебя? Все, что мне нужно, это услышать, что мы разберемся, изменимся, найдем новый способ быть парой. Все, что мне нужно, это немного уверенности, чтобы ты был рядом в этой ситуации… не так уж и часто я прошу тебя, мой дорогой муж, проявить немного понимания. Или это слишком для тебя?»

После этих слов чеку сорвали и прогремел взрыв. Вслед за тем прозвучало нескольких громких восклицаний: «Хватит быть контролером! Ты контролируешь абсолютно все и всех. Просто напиши сценарий для меня, и я буду следовать ему. Контролируй все, что я говорю и делаю то, чего ты хочешь вполне очевидно. Почему бы тебе не найти себе робота, которого ты сможешь запрограммировать по своему желанию, тогда, возможно, ты получишь то, что тебе нужно». После этого они оба замолчали.

О подобных разговорах я слышу постоянно. Рада поделилась своим опытом и попросила того, в чем она нуждалась, а именно в понимании и сочувствии. Эта честность была затем оценена как контроль. И это было максимумом того, что Рада могла получить. На самом деле, обвинять женщину в тотальном контроле – это метод контролировать ее саму и заткнуть ей рот, что обычно и происходит.

Почти каждый день в моем офисе женщина рассказывает историю, в которой ее обвинили в тотальном контроле или, как чаще говорят, помешанной на контроле. Контроль – это осуждение, используемое против нас, но чаще всего, когда мы просим, чтобы наши потребности принимались всерьез, и осмеливаемся просить, чтобы кто-то изменил свое поведение из-за нас.

Из всех осуждений, с которыми мы, женщины, сталкиваемся, когда заявляем о своих потребностях, то, что нас называют помешанными на контроле, является одним из самых мощных и эффективных, чтобы закрыть нам рот и заставить спрятать наши потребности. Убедить нас в том, что, чего бы нам это ни стоило, мы должны перестать контролировать других и начать контролировать себя. Почему именно это так эффективно? Потому что мы искренне верим в то, что помешаны на контроле, когда просим другого человека изменить свое поведение из-за нас, наших потребностей или наших чувств. Для многих женщин быть воспринятой именно так настолько постыдно и непривлекательно, что мы не хотим рисковать.

Ярлык помешанной на контроле – это критика, призванная заставить нас чувствовать себя плохо: мы злимся, нам стыдно, мы чувствуем себя властными и неженственными, доминирующими, да и просто отвратительными. И это работает. В то же время это заставляет нас чувствовать себя в плену, разочаровываться. Это суждение, если ему верить, делает нас бессильными, лишает вариантов для самовыражения. Чем больше мы говорим, тем больше нас обвиняют в контроле, и мы оказываемся в ловушке. Как ни странно, назвать женщину помешанной на контроле оказывается самым эффективным способом контролировать ее и одновременно заставлять ее контролировать себя.

«Что еще тебе нужно?»

Слово «требовательная», хотя и похоже на «трудная», но, будучи использованным в отношении женщины, наносит свой собственный уникальный и разрушительный удар. Когда нас воспринимают требовательными, подразумевается, что мы не только требуем слишком большего, чем заслуживаем, и нуждаемся в большем, чем должны, но и считаем, что имеем на все это право. И снова это делает нас еще более непривлекательными.

Моя подруга Анна недавно попросила своего мужа, чтобы он отнес что-то для их сына в школу. Муж ответил с сарказмом: «Как еще я могу Вам служить, Ваше величество?» Подтекст в замечании мужа заключался в том, что она просит больше, чем имеет право просить (и в чем нуждается). Это заставило Анну почувствовать себя нахалкой, будто она забыла про границы своих прав и была поймана на этом, ошибочно полагая, что она чего-то заслуживает. Она чувствовала себя «как одна из тех требовательных, властных женщин, которые нагло раздают задания и считают, что они вправе это делать». Мне пришлось вывести мою подругу из искаженной, отраженной в кривом зеркале реальности, которую создал ее муж (и которую она усвоила), и напомнить ей о нелепости его намеков.

Вместе мы провели некоторую «проверку реальности», вспомнив, насколько просто задание, о котором она просила, как редко она просила о чем-то, а также тот факт, что «королевская милость» была оказана даже не ей, а их ребенку. Она имела полное право просить своего мужа сделать что-то для семьи или для нее, без чувства вины.