Лес внезапно кончился, и она вывалилась на большую дорогу, по которой мимо проходил огромный караван карет, повозок и… рыцарей. Больше двух десятков рыцарей ехали по обе стороны в полном вооружении.
Некоторые повернули голову, чтобы посмотреть на чучело, появившееся из чащи, но зрелище не было ни привлекательным, ни опасным, поэтому рыжая нищенка не заинтересовала благородных господ. Зато Эмер была в них жизненно заинтересована.
— Помогите! — заголосила она, метнувшись к одному их рыцарей и хватаясь за стремя. — Помогите! Разбойники!..
Она тут же вспомнила, как совсем недавно (а казалось — сто лет назад) оборванная грязная девица точно так же выбежала к каравану, которым правили она и Годрик.
Рыцарь не успел ответить, зато занавеска на карете приподнялась, и женский голос строго спросил:
— Что там происходит?
— Помогите! За нами гонятся! — Эмер бросилась к карете, поднырнув под копье рыцаря, пытавшегося преградить ей путь. — Во имя милосердия, миледи!
Пальцы ее почти коснулись рукоятки кареты, когда двое пеших воинов схватили Эмер за плечи и оттащили прочь.
— Убирайся, грязная вилланка! — прикрикнул один из них.
Эмер упала на колени, но тут же вскочила.
— Там мои муж и свёкр! — взмолилась она. — Миледи! Вашим псам ничего не стоит спасти их жизни!
За псов она получила крепкий удар между лопаток — один из всадников пнул ее, даже не потрудившись слезть с коня. Эмер снова упала, чуть не ткнувшись лицом в землю. В глазах потемнело, и она приготовилась лечь поперек дороги прямо под колеса кареты, когда знакомый голос спросил неуверенно:
— Эмер?..
Она медленно подняла голову и увидела Сесилию. Малютку Сесилию Леоффа, подружку из Вудшира, воспитанницу из милости в Роренброке. Живот Сесилии заметно круглился под богатым платьем, а из-под подола виднелись остроносые носы кожаных туфелек, расшитые жемчугом и бирюзой.
— Это ты, Эмер? — Сесилия вглядывалась в лицо перепачканной, как демон из преисподней, женщины в грубых одеждах, и глаза ее удивленно расширились. — Что случилось? Почему ты здесь, в таком виде… — она сделала жест рукой, указывая на выпачканное кровью и сажей платье бывшей подруги.
— Оставим разговоры! — Эмер схватила Сесилию за чистую холеную ручку, позабыв, что ее руки огрубели и грязные, как пятки у босяка. — Там Годрик! Спаси его!
Потом она мало что помнила, потому что вела себя, как помешанная — рвалась вслед за рыцарями, которые были отправлены на подмогу. Благородные дамы, сопровождавшие Сесилию, еле смогли удержать ее. Только увидев Годрика — целого и невредимого — Эмер успокоилась и позволила усадить себя в карету.
— Ваша милость, с нее достало бы ехать в повозке, — заказала вполголоса одна из дам, но Эмер расслышала и покраснела от стыда за собственный вид.
— Это — графиня Поэль, она моя подруга, — сказала Сесилия властно, как никогда раньше не говорила. — И это вы, скорее, поедете в повозке, леди Годда.
— Я пойду хоть пешком, если вы прикажете, миледи, но эта женщина…