Ты мой закат, ты мой рассвет

22
18
20
22
24
26
28
30

Такси правда не может забраться на горку, так что оставшееся расстояние иду пешком, с огромной коробкой в руках и уговариваю себя не дышать ртом, чтобы не валяться под елкой с температурой.

А когда остается буквально пару метров, меня обгоняет автомобиль. Знакомый автомобиль.

Нет. не так - старое американское «ведерко» моего уставшего майора. Почему-то останавливаюсь.

Пытаюсь отмахнуться от мысли, почему он возвращается домой в шесть утра.

Работа. Помню, что живет там почти в прямом смысле этого слова.

Останавливаюсь. Просто отдышаться. Хорошо, что так все получилось, потому что я не придумала, как бы дала знать о своем появлении, потому что ключей у меня нет - и я бы, наверное, не рискнула звонить ему до семи, чтобы не разбудить раньше будильника. Наворачивала бы круги, словно Женя Лукашин, пританцовывая на ходу и приговаривая: «Надо не быть дурой, надо просто не быть дурой...»

Антон выходит, обходит машину спереди

Меня не замечает.

Открывает переднюю дверь.

Протягивает руку, помогая выйти пассажиру.

Как последняя трусиха закрываю глаза, хотя уже все равно успела увидеть край женского сапога на высоком каблуке.

Это просто дурная голова и больная фантазия.

Может, он ночевал у родителей, приехал с мамой, чтобы помогала украсить дом, пока нерадивая жена никак не может навести порядок в голове.

Но это - не мама.

Это, очевидно, молодая женщина «журнального вида».

Подтягивает к нему за руку, словно это не рука - а пружина, и не быть ближе просто невозможно, потому что существует законы физики.

Снова закрываю и открываю глаза.

И коробка с игрушками падает на землю с каким-то очень печальным стеклянным звоном.

Грохот перетягивает на меня внимание.

Антон поворачивает голову, его спутница тоже. Раздраженная и явно недовольная, потому что все это выглядит так, словно я - злая мачеха, которая испортила Золушке романтический момент перед самым боем курантов.