— У меня телефон сел, - слышу над головой.
— Угу
Режу еще один палец.
Может, хоть в этот раз сработает?
Но мне все так же тихо и безмятежно. Странное чувство полного безразличия к происходящему.
Только игрушки очень жаль.
До слез
Глава пятнадцатая: Антон
О том, что происходит, я понимаю только после того, как Очкарик складывает битые елочные игрушки в коробку, поднимается, отряхивает снег с колен и как будто даже не замечает, что взамен белых хлопьев на джинсах остаются красные разводы.
Она порезалась.
Но, насколько сильно, вижу только когда берет коробку одно рукой, а вторую протягивает мне ладонью вверх: два пореза на пальцах, два поперек ладони.
— Пожалуйста, дай ключи. Я замерзла. Не хочу валяться в Новый год с температурой и насморком.
Ключи я ей не даю, потому что с такими ранами точно занесет себе заразу. Сам иду к дому, открываю ворота и потом - входные двери.
Блондинка стоит возле машины и так вздыхает и то и дело трогает волосы, словно это она - жена, которая застала мужа в компании чужой бабы.
А я даже не знаю, как ее зовут.
Писательница проходит в дом, ставит на пол коробку, стряхивает с плеча шубу.
— Аптечка... - пытаюсь сказать хоть что-то, но она каки не слышит.
— Проведи свою гостью, если это не очень сложно, - спокойно и тихо. Собирает ладони одну над другой, чтобы кровь не капала на пол. - Нам нужно поговорить.
Блондинка вскидывает руки, задирает брови куда-то чуть ли не под основание лба, когда останавливаюсь рядом.
— Вызови себе такси, у меня телефон сел. Я заплачу.