Нервная, всегда готовая угодить девочка из фургона исчезла. На ее месте появилось существо куда более агрессивное и непримиримое. Нина огляделась и слегка откашлялась.
– Э-э-э… и где ваша мама?
Дверь сильно перекосилась, и Нине пришлось как следует нажать на нее, чтобы открыть. Эта комната находилась в задней части дома, она была оклеена старыми розовыми обоями, плотными, сморщившимися. Здесь пахло тальком, а еще витал тяжелый запах, который Нина ощутила раньше, но узнала лишь теперь: это был запах болезни.
– Привет…
Когда Нина вошла в комнату, лежавшая на постели фигура с болезненной медлительностью повернула голову. Нина едва не задохнулась. Это была старая женщина – морщинистая, по-настоящему древняя… Потом Нина присмотрелась и поняла, что женщина не так уж стара, просто ее лицо избороздили следы постоянной боли, шея женщины изгибалась под странным углом.
– Привет, – произнесла больная очень тихим, шелестящим голосом, однако с обычной шотландской музыкальностью.
Но ей словно не хватало дыхания для слов.
– Простите, что не встаю…
– Вы миссис Кларк?
– А вы из социальной службы?
– Нет, – качнула головой Нина.
– Из школы? Мне оттуда присылали записку.
– Нет-нет, я не из школы… я из книжного фургона.
– О, тот фургон? – Ее дыхание постоянно прерывалось. Она явно чувствовала себя очень плохо. – Я о нем слышала. Похоже, он замечательный.
– Я… принесу вам что-нибудь почитать, – сказала Нина. Она рискнула подойти немного ближе. – Просто я… немного беспокоилась о Бене.
– Ох, он у нас сорвиголова, – медленно произнесла миссис Кларк.
Каждое слово тяжело пробивалось наружу из ее горла. В комнате царила давящая атмосфера, у Нины даже мурашки побежали по коже. Но она заставила себя еще ближе подойти к кровати.
– Извините, – сказала она, – но что с вами такое?
– Рассеянный склероз, – ответила женщина. – Иногда я чувствую себя неплохо, а иногда наоборот, понимаете?
Не похоже было, чтобы у нее случались хорошие дни. Нина сделала еще шаг.