Книжный магазинчик счастья

Леннокс опустил ягненка на землю, и тот побрел к собачьей конуре, где, похоже, ночевал вместе с Парсли.

– А для меня не рано, – коротко сообщил Леннокс. – Спокойной ночи.

Нина отправилась домой и сразу легла спать, она не проснулась, даже когда – чрезвычайно поздно – возвратилась Суриндер, явно нетрезвая, и, громко хихикая, велела кому-то не шуметь.

Глава 19

– Ты витаешь где-то в облаках, – сказала Суриндер.

Нина сердито покосилась на нее:

– Ну, поскольку в твоей постели валяется какой-то лодырь, мне приходится отводить взгляд.

Как-то так получилось, что небольшой отпуск Суриндер превратился в весьма продолжительный. Погода установилась на диво прекрасная, что было совершенно необычно для Шотландии: над ней сияли чистые голубые небеса, по которым изредка пробегали белые, похожие на овечек облачка.

Нина, верная своему слову, ничего не делала: она не связывалась с Мареком и не просила его об услуге.

Однако книги все равно прибыли.

Гриффин с помощью Марека сам все устроил, забрав книги из очередной закрывшейся библиотеки. Он приложил к ним маленький счет за доставку и довольно ядовитую записку, сообщив в ней, что если Нине нужны какие-нибудь служащие, то пусть она свяжется с ним, потому что те детки-переростки, с которыми ему приходится работать, доводят его до безумия. И он решительно предпочел бы снова работать с книгами вместо того, чтобы не давать хулиганам возможности обмануть охранную систему библиотеки ради того, чтобы добыть в компьютерах побольше порнографии, – чем он и занимается теперь почти все свое рабочее время.

А Марек просто оставил книги у железнодорожного полотна, – Джим предупредил об этом Нину по электронной почте, и она утром все забрала.

– Ты стала настоящим книжным контрабандистом, – заметила Суриндер. – Это совершенно неправильно. А если полиция его поймает… Или диспетчеры заметят, что он постоянно останавливается у этого переезда? Он же потеряет работу. Тебе и тогда это будет казаться веселой игрой?

Каждая коробка книг сопровождалась чем-то от Марека: шуткой, стишком, даже милым рисунком какой-нибудь собаки. Почти ежедневно она насыщала книжные аппетиты в Ланхис-Дауне или Фелбрайт-Уотере, в Люхнессе или Карденби, в Брефуте или Тьюксе, в Донибрисле или Бэлвери – везде, где только могла остановиться со своим фургоном, чтобы продать нежные романы, мрачные детективы или новейшие кровопролитные японские серии – как всегда, их покупали люди с мягкими, сдержанными манерами. Нина уже по опыту знала, что здесь, видимо, сказывался некий закон космического равновесия: чем благоразумнее человек одет, тем сильнее он жаждал чего-то острого. И каждый день она распаковывала новые коробки от Марека и находила что-то еще.

Еще Нина продала множество экземпляров «Кулинарной книги отшельницы», написанной какой-то женщиной, перебравшейся на крохотный островок на Гебридах и не употреблявшей в пищу ничего, кроме местных растений. Большинство из них нужно было варить. Но зато они помогали быстро похудеть. Суриндер могла ворчать сколько ей вздумается, но она все же не могла отрицать того, что Нина понемногу добивается настоящего успеха.

Эйнсли с обычным для нее застенчивым видом вскрыла последнюю коробку и восторженно вздохнула.

– Что там? – наклоняясь, спросила Нина.

– Здесь полная коробка «По крышам»! – сообщила Эйнсли. – Полная коробка! Да это же клад!

– Но не первое же издание?

– Я не знаю… в моей старой школе была одна такая книга, но мне даже дотронуться до нее не разрешали.