– Я Элизабет Джонс.
За спиной слышится громкий вздох.
Поморщившись, я прилагаю все усилия, чтобы игнорировать миссис Стэнтон, и продолжаю говорить.
– Мне нужно сделать заявление о сегодняшнем инциденте в старшей школе Дарлинга.
Офицер смотрит моргая. Он так молод, что я невольно спрашиваю себя, не учится ли он сам в школе.
– Э, ладно, – он роется в ящиках стола, вынимает лист бумаги и кладет его на стойку: – Заполните это.
– Мне нужна ручка. – Я пришла без рюкзака, все мои вещи остались в школе.
– Вот, – он быстро кладет на стойку ручку.
Я нахожу в себе смелость посмотреть через плечо. Мать Чейза стоит рядом, но я не вижу в ее глазах осуждения, как опасалась. Она, кажется, больше растеряна, чем злится.
Хватаю черную ручку и начинаю заполнять форму, вписывая имя, адрес, возраст. Для заявления оставлено порядка двадцати строк. Я прикусываю нижнюю губу. Что я могу сказать, чтобы убедить их в невиновности Чейза? Офицер, кажется, не поверил мне. Полагаю, им нужны подробности. Нужно ли рассказывать им о поцелуе? Боже, я не хочу делать это, особенно когда мать Чейза тут. Проверят ли они телефон Джеффа? Я бы поставила все деньги, которые у меня есть, на то, что это он звонил, притворяясь офицером-куратором. И он – точно тот, кто включил сигнализацию.
Я знаю, что все это правда, но как доказать? К счастью, мне это и не приходится делать.
Слышу жужжание, поднимаю голову и вижу, как Чейз входит в металлические двери.
– Я еще не сделала заявление, – выпаливаю я.
Он пожимает плечами.
– Ты и не должна. Мой куратор подтвердил, что не звонил мне. Офицер сказал, что это был ложный звонок.
Я вздыхаю с облегчением.
– Так ты теперь свободен?
Он едва заметно кивает. Никогда не видела его таким напряженным. Даже когда Трой издевался над ним, называя Мэнсоном, Чейз был в состоянии сохранять спокойствие.
Я хочу обнять его. Но, конечно, не делаю этого. Мимо меня проносится его мать. Она крепко обнимает его, до побелевших костяшек пальцев.
– Чарли, – говорит она приглушенно.