Руки прикованы у меня над головой к обломку душа, который торчит из куска кафеля на стене. С потолка свисает одна-единственная голая лампочка. Она мигает, освещая помещение тусклым желтым светом.
Стены расписаны матами, на полу — битые бутылки и ампулы. Здесь воняет, как будто здоровый кусок мяса слишком долго провалялся в отключенном холодильнике.
Последнее, что я помню, — это как Хулио сдавливает мне трахею, легко, как переспевший помидор. Дышать стремно, воздух поступает как-то неправильно. Что-то не так со звуками в этой комнате, но я пока не понимаю, что именно. Может быть, дело в странной тишине.
Вспоминаю свои раны, но ничего не болит. Ни горло, ни колено. Даже боль от старых травм, которую я привык не замечать, испарилась. И это подозрительно. Что за фигня со мной творится?
Я дергаю наручниками, только чтобы чем-то занять мысли и не думать о призрачных шансах сделать отсюда ноги.
— Прости, сынок, но это полицейская штуковина. Так запросто не открыть.
Джаветти приседает на корточки, но слишком далеко, чтобы я мог до него добраться. В тусклом свете он кажется больным. На нем голубая рубашка-поло, летние брюки и мокасины без шнурков. Если бы он не держал в руке «Беретту», а его взгляд не казался взглядом шизика, то вполне сгодился бы мне в дедушки.
— Как ты себя чувствуешь? А то я все ждал, когда же ты очнешься.
— Пошел ты. — Я снова дергаю наручниками. Можно подумать, от этого есть хоть какой-то толк.
— Какая жалость! Я надеялся на большее. Впрочем, то, что ты вообще говоришь, хороший признак. Давай попробуем по-другому. Какого черта надо Саймону?
Я показываю ему средний палец. Вдруг с первого раза он меня не понял.
— Любопытно. В этот раз все иначе. И это хорошо. Может быть, мне сказать «пожалуйста»?
Не меньше минуты я молча пялюсь на него, и с каждой секундой старый козел становится все счастливее. В конце концов, я открываю рот. Может быть, хоть немного испорчу ему настроение.
— Саймон не посылал Хулио тебя убить. Только поговорить. Хотел узнать, что случилось с ребятами, которых он тебе дал.
— Только поговорить, — усмехается Джаветти. — Ну конечно. И поэтому послал ко мне громилу с топором. Прямо как в Лондоне. — Он кривится, чем сильно напоминает мне Саймона. — Но я не держу злости. Все это дела давно минувших дней. Твой Саймон — очередной британец-идиот. Его люди мертвы, и он знает почему. А как насчет тебя? Думаю, рано или поздно ты тоже пришел бы ко мне «поговорить»? Нет, ни хрена в этом мире не изменилось.
— Так какого черта тебе надо?
Похоже, мой вопрос его удивляет.
— Ты всегда такой любопытный? Это хорошо. Правда, хорошо. — Он достает обгоревшую диванную подушку и сует себе под зад. — Мне надо, чтобы меня оставили на хрен в покое. Мне надо, чтобы Саймон выполнил свою часть сделки и не пытался снова меня убрать.
— У Саймона очередь из тех, кто готов вылизать ему задницу. На кой ты ему сдался? — Чем дольше я потяну время, тем больше у меня будет шансов выбраться из этой заварухи.
Джаветти ржет, как старая кляча.
ebooksa