Город заблудших

— Ты к чему-то ведешь или как?

— Саймон не будет жить вечно. Рано или поздно он напортачит, и все порушится к чертям. Что тогда?

— Гипотетически?

— Чего? Ой, я тебя умоляю. Я не пытаюсь его подставить. Он мой талон на еду, как и твой. Я просто размышляю, что будет, когда он облажается. Или состарится и отбросит копыта. Бога ради, ему почти шестьдесят пять.

Я бросаю сигарету на землю, тушу пяткой. Дэнни прав. Саймон стареет. Детей у него нет, о родственниках я никогда не слышал. Что будет, когда он наконец сойдет со сцены? Вряд ли он мне какую-то пенсию оставит.

— Саймон не спятил.

— Конечно, нет. Он просто так нам рассказывает о каком-то дохлом бандюке из пятидесятых, который вернулся из могилы и промыл Хулио мозги настолько, чтобы тот наложил на себя руки. Само собой, Хулио не был особенно в ладах с головой, но все-таки… Что? Не смотри на меня так. Ты тоже псих.

— Я всего лишь делаю то, что мне велят.

— Ага, — лыбится Дэнни, — ты всего лишь делаешь то, что тебе велят. То бишь ты просто-напросто полезный инструмент, так? Видишь ли, в этом разница между тобой и мной. Ты любишь получать приказы. Это освобождает тебя от необходимости думать.

Я прикуриваю новую сигарету, выдыхаю дым в прохладный воздух. С того места, где я стою, мне едва-едва видна серебристая полоска океана сразу за огнями Пасифик-кост.

— Я тебе когда-нибудь говорил, что ты мне не больно нравишься?

— Ну, что тут скажешь. Хорошо, что мы профессионалы, верно?

Я тяжелее Дэнни на добрых двадцать килограммов. Могу заставить его жрать асфальт и даже не вспотею. Но это взбесит Саймона. Хотя, может быть, оно того стоит.

Поскольку я молчу, на роже Дэнни появляется обеспокоенное выражение. Как будто он знает, о чем я думаю. Мне не хочется находиться рядом с этим сукиным сыном дольше, чем надо, поэтому я бросаю наполовину выкуренную сигарету, давлю ее пяткой и иду к своей машине.

— Эй! — кричит Дэнни, когда я сажусь за руль. — По поводу маразма… Я просто пошутил. Не говори Саймону, лады?

Я молча улыбаюсь и выезжаю на дорогу. Пусть понервничает.

Плевать мне на то, что он говорит о Саймоне. Скорее всего он прав. Однако беспокоит меня другое — то, что он сказал о Хулио. И обо мне.

Само собой, Хулио был слегка ненормальным. Никто в своем уме не станет закрывать человека в багажнике машины и пропускать ее через пресс на автосвалке.

Но Хулио был не из тех психов, которые накладывают на себя руки. У нас суицид — это то, что мы устраиваем для других.

И что за ахинею он нес по поводу полезного инструмента? Да пошел он. Я Саймону напитки не подношу. Кем, черт его дери, возомнил себя Дэнни? Мне он никогда не нравился, и теперь я знаю почему.