Не разлучайте нас

Дело еще и в том, что после визитов к доктору Хэррис я обычно чувствую себя опустошенной. После этих встреч со своими демонами, тяжелых разговоров я совершенно выжата.

Как бы мне этого ни хотелось, но прошлого не изменить. Не изменить даже того, что произошло между мной и Итаном. Что сделано, то сделано. Хотя мне и хочется понять, почему. Мне казалось, между нами что-то промелькнуло. Я это чувствовала. А он? Может, он обнаружил, кто я на самом деле. Все, что нужно – поисковик Google, хотя, конечно, сначала ему надо было бы узнать мое имя. Если он раскрыл мою личность, то неудивительно, что он отвернулся от меня, как всякий нормальный человек.

Я снова и снова прокручиваю в уме вечер свидания и не могу понять, в каком месте что-то пошло не так.

Наверное, не пойму никогда.

Открыв машину, я залезаю на место водителя, захлопываю дверь и вставляю ключ зажигания. Заводится мотор. Но я никуда не еду. Это глупое сообщение, даже не мне адресованное, целиком заняло мои мысли. Мне надо забыть об этом. Он не стоит этого. Он – придурок и упустил свой шанс.

Верно?

Он – придурок, которого я почему-то снова хочу увидеть, как бы глупо это ни звучало.

Не в силах более выносить этого, я вытаскиваю телефон и печатаю Итану ответ.

Думаю, ты хотел отправить это кому-то другому.))

Сомневаюсь по поводу дурацкого смайлика в конце, как будто это самая важная вещь в мире. Наконец решив, что смайлик не нужен, стираю этот чересчур радостный символ и оправляю.

Очень надеюсь, что не выгляжу идиоткой.

Кэти

Тогда

– Почему мне нельзя с ним встретиться? – Я лежала на больничной койке, вся перебинтованная, а мама сидела рядом. Ребра и запястья были перебинтованы. Пульсировала разорванная губа. Но с ней все было не так плохо, чтобы накладывать швы. Синяк на щеке, появившийся от сильного удара в первый же день, уже проходил.

Меня решили оставить в больнице еще на пару дней – для наблюдения. Меня уже обследовали везде, где только можно, искололи и истыкали. Поэтому я даже не представляла, что еще они хотели обнаружить. Может, боялись, что я сойду с ума и убью себя.

Поздно. Я и так себя чувствую мертвой.

– Встретиться с кем? – Растерянность на мамином лице меня ничуть не удивила. С тех пор как я вернулась, у нее на лице все время такое выражение. Наша встреча произошла в дальней маленькой комнате полицейского участка, которую используют для допросов. Родители вцепились в меня, и мы все вместе плакали, как мне показалось, целую вечность.

В больнице уже не было никаких слез, только смущение и вопросы. Много-много вопросов. Я отвечала на них раз за разом, пока не стало казаться, что у меня заело пластинку.

– С Уиллом, – прошептала я, раздражаясь оттого, что она меня на самом деле не слушает. Ее отвлекало то, что рядом с палатой стояли какие-то мужчины в костюмах. В любой момент они могли войти и начать снова задавать все те же вопросы.

Как же это достало.

В маминых глазах появился ужас. Она поджала губы и отрицательно покачала головой.