- А вы не такая, как я представлял, - произнёс он.
- Вблизи оказалась не так красива? – уточнила я.
Он несколько секунд медленно шарил по мне взглядом, и это было почти телесной мукой – то, что он вот так рассматривал меня, голую, беззащитную. Рассматривал, как табакерку из слоновой кости, восхищаясь искусной резьбой.
- Нет, - сказал он после долгого молчания, - вблизи вы ещё прекраснее. И теперь ваша красота останется такой навечно. Вы же понимаете, что это – не картина, и не статуя. Картина плоская, а камень не передаст красоты вашей кожи и волос. Даже художник не смог передать всей вашей прелести…
- Поэтому вы его и убили? – сказала я резко. – Убили Эверетта? Как и моих бедных женихов? Они-то чем перед вами провинились, если вы хотели набить соломой только меня?
- Соломой? – обиделся он. – Я приготовил лучшую льняную паклю. Она мягкая, но держит форму. У вас такая нежная кожа, что из-за соломинок появятся неровности, а пакля даст нужную гладкость… И если бы я знал, что художник напал на вас, я бы точно его убил.
Я следила за ним внимательно и напряжённо. Он, действительно, разозлился.
- Мне надо было сразу догадаться, - продолжал чучельник. – Ещё когда он бежал по улице, весь перемазанный кровью. Идиот, он мог вас поранить.
- Действительно, идиот, - поддакнула я. – Мог испортить такую хорошую поделку!
Он бросил на меня ещё один взгляд исподлобья и повторил:
- Вы не такая. Вы кажетесь бабочкой, а жалитесь, как пчела.
- О, простите, что не хлопаю крылышками, - сказала я и подёргала связанными руками. – Но это ведь вы принесли воск в мастерскую господина Эверетта? И вы сделали чучело попугая, которое он зарисовал? И вы делали восковые таблички для леди Ленсборо?
- Попугай вам понравился? – на его лице появилось подобие улыбки. – Это одна из моих лучших работ. Но вы станете вершиной моего мастерства. Это хороший яд, - он поставил бокал на край стола и придвинул табурет ближе. – От него быстро умирают. Минут пять – самое большое. И никаких кровоизлияний, никаких мышечных спазмов. Наоборот, цианид придаст вашей коже особенную белизну, как у лучшего фарфора.
- Вы меня очень утешили, - сказала я холодно. – Но в самом деле думаете, что я добровольно выпью яд? Конечно же, я буду сопротивляться. И если вы расцарапаете мне своей воронкой лицо, будет трудно это исправить.
- У меня есть купоросное масло, - чучельник продемонстрировал мне небольшую бутылочку тёмного стекла и взял платок, сложенный в несколько раз. – Придётся снова вас усыпить. Жаль, что у нас не получилось разговора. Я представлял всё совсем иначе.
- Простите, что не пл
- Не бойтесь, - подбодрил меня этот сумасшедший. – Несколько неприятных минут, зато ваша красота будет жить вечно.
Где-то за моей головой что-то треснуло, стукнуло, а потом раздался оглушительный выстрел, и чучельник опрокинулся на спину вместе с табуретом, выронив бутылку с купоросным маслом.
Звон стекла, клубы дыма заполнили подвал, я зажмурилась, а в следующую секунду почувствовала прикосновение горячей и твёрдой ладони к щеке.
- Роксана?.. – голос графа Бранчефорте дрогнул, и когда я открыла глаза, надо мной уже склонилось его перепачканное от пороха лицо.
ebooksa