- Рокси, дорогая моя! – чуть не завизжала она от восторга и бросилась с объятиями и поцелуями. – Я знала! Я знала, что он перед тобой не устоит! Но почему ты ничего не рассказа мне, гадкая девочка?!. Могла хотя бы намекнуть! Но три дня, Рокси! Как всё подготовить за три дня? Может, отложить свадьбу хотя бы на неделю? Между прочим, пасторша в шоке, - мама хихикнула совсем как Стелла, - никакой помолвки, никакого оглашения – это сколько денег её муж не дополучил! Присядь, я зашнурую тебе корсет… Ты хорошо себя чувствуешь? Тебе надо появиться. Пусть эта сорока Анна Симпсон язык проглотит от злости и зависти! Подумать только, моя девочка выходит замуж за королевского эмиссара! Ты будешь звездой столицы… Ах, столица!..
Мама болтала, а я лишь поворачивалась из стороны в сторону, чтобы ей легче было привести в порядок мои корсет и платье.
Вряд ли граф Бранчефорте рассчитывает показывать меня в столице. Если убийцу поймают за три дня, то свадьба не состоится. По какой причине? Граф объявит, что я помогала дознанию? Или придумает какой-то другой повод? А если убийцу не успеют поймать? Как граф будет объяснять несостоявшуюся свадьбу?..
- Что за унылое лицо? – строго сказала мама и довольно сильно похлопала меня по щекам, возвращая румянец. – Там из угощений тушёный шпинат, съешь хотя бы ложек пять. Ты очень бледная. И покусай губы, чтобы были поярче.
Я послушно покусала губы, обещала съесть ненавистный шпинат, но думала только о том, что в Солимаре кто-то вспомнил о древней злой силе, и неизвестно, куда эта сила будет направлена в следующий раз.
Глава 13
Остаток праздника прошёл для меня, как во сне. Моё сознание выхватывало всё какими-то урывками, словно менялись картинки в уличной шарманке. Вот полковница Амбрустер поздравляет с предстоящей свадьбой и выражает надежду, что её комната была достаточно удобной, чтобы я могла отдохнуть. Вот бледное лицо Эверетта, рот у него нервно дёргается. Вот Анна Симпсон обмахивается веером так, что во все стороны летят пёрышки. Харальд Хэмфри, жених моей сестры, стоит у вазы с цветами, сняв маску, и безжалостно обрывает лепестки, а Стелла смотрит на меня, широко распахнув глаза, но не решается подойти, потому что рядом со мной постоянно маячит граф Бранчефорте.
Он берёт меня за руку, угощает лимонадом и мороженым, он заботливо спрашивает, не дует ли мне, не хочу ли я присесть или выйти на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. Его тоже поздравляют, и он необыкновенно оживлён, смеётся, шутит и уверяет всех, что думать не гадал, что найдёт в Солимаре любовь всей жизни.
Я старалась подыгрывать ему – называла только Гилбертом, улыбалась, когда он бросался целовать мне руку, прицепила ему на отворот камзола пряничную брошку в виде сердечка…
Наконец, праздник закончился, и граф проводил меня и мою семью до кареты. Обцеловав руки мне, маме и Стелле, он долго прощался с отчимом, пожимая ему руку и заверяя, что будет хранить и беречь меня, как самое драгоценное чудо этого мира.
Прежде чем подсадить в карету, граф припал в поцелуе к моей щеке, заставив Стеллу покраснеть, а маму – восхищённо ахнуть. Отчим насупился, но ничего не сказал.
- Никому ни слова, - успел шепнул мне граф, пока я поднималась по ступенькам кареты. – Пожалейте своих родных. Любая ваша неосторожность может стоить им жизни. И никуда не выходите.
Карета тронулась, граф помахивал рукой нам вслед и посылал воздушные поцелуи. До самого дома я, отчим и Стелла не проронили ни слова, но нашего молчания никто не заметил, потому что мама говорила за четверых, расписывая будущее торжество, сетуя, что нет времени приготовить достойное платье, и мечтая о моей будущей жизни в столице.
Я почти ждала, что отчим по возвращении домой захочет со мной поговорить, но он сдержанно пожелал всем спокойной ночи и предложил сегодня отдохнуть, потому что вечер был волнительным, ночь ещё волнительнее, а подобные происшествия лучше обсуждать на свежую голову.
- Очень разумно! – поддержала его мама. – Мне надо выспаться, потому что завтра с утра я бегу подавать объявление в газету. Надо как можно быстрее сообщить о свадьбе. Оглашение и помолвку мы уже не успеем устроить, так хоть сделаем письменное оповещение.
Мы со Стеллой ушли к себе, разделись, помогая друг другу расшнуровать корсеты, первой в ванную отправилась сестра, а я села за стол, заточила перо, но тут же его отложила, понимая, что не смогу ничего написать. Может, лучше поискать письма? Но корзина для бумаг была пустой. Конечно же, Мэри-Анн давно всё выбросила. Сейчас эти письма уже в печке.
Всё-таки, снова взявшись за перо, я попробовала составить текст писем по памяти, но когда услышала, что Стелла идёт в комнату, спрятала свои попытки в письменный ящик.
Умывшись и расчесав волосы, я вернулась, уверенная, что Стелла уже давно спит, но моя засоня-сестра сидела на кровати, поджав ноги, и смотрела в окно, где ничего не было видно – только наши со Стеллой отражения в стекле.
- Почему не спишь? – спросила я, откидывая одеяло со своей постели и взбивая подушку.
Я успела надеть ночной чепец и загасила все свечи кроме одной, когда Стелла произнесла очень спокойным, почти будничным тоном:
ebooksa