Возлюбленная Козаностра

— Клеился к тебе возле кампуса? — я заглядываю в лицо Мардж и шокируюсь больше прежнего. — Папа?

— Да, — добивает «контрольным выстрелом» подруга. — С того дня мы стали встречаться.

— И… Где вы встречались? Хотя нет, не говори. Я не хочу твоих интимных подробностей. Господи, Мардж! Это же был мой отец. Интрижка… — теперь ком сглатываю я, — долго длилась?

— У нас была не банальная интрижка. Это длилось до гибели Дэвида.

— Твою мать! — вырвалось непроизвольно. Более двух лет! Я зажимаю рот ладонью, чтобы не наговорить от шока чего лишнего.

— Я любила его, — бьёт по больному Мардж. — Элис, кому как не тебе понять меня? Ты ведь любишь Брендона.

— Это не одно тоже.

— Неужели? Думаешь, что избалованная наследница не может никого полюбить? Или любви не все возрасты покорны? Спасибо тебе, подруга! Боюсь, ты разочаровала меня!

Оскорблённая в лучших чувствах Мардж подорвалась как торпеда. Она поспешила к дверям, приоткрыла створку и тут же захлопнула её.

— Убери фотографии, Элис! Бэн может прийти сюда.

Не могу не согласиться, что устроенный бардак необходимо срочно устранить. Времени, раскладывать глянцевые бумажки по кармашкам в альбоме, нет. Я сгребаю в пакет всё до последнего снимка. В голове не укладывается, что отец был способен на измену матери. Хотя, если учесть её холодность по отношению к нему, ничего удивительного нет. Аргумент, говорящий сам за себя. Их брак был не в радость, похоже, не только Аманде.

— Значит, ты утверждаешь, что стрела Амура пронзила тебя сразу же при первой встрече с папой? — я не намерена заканчивать расспрос. Допустить мысль, что разум Мардж накрыло синим туманом, могу, но почему возникает ощущение недосказанности? — Мардж, скажи правду хотя бы сейчас. Отец помогал как-нибудь твоей семье?

— Т-с-с! — она прикладывает палец к губам, и дурнота подкатывает снова. Реакция Мардж подтверждает догадки.

— Ты спала с ним ради этой выгоды? Получается, специально охмурила его?

— Элис, при всём уважении к тебе, моё терпение сейчас лопнет! — оскаливается Мардж и надвигается на меня, как бронепоезд. — Запомни! — она тычет указательным пальцем в солнечное сплетение. — Дэвид не был божьим одуванчиком. Я любила его и не подначивала помогать. Он свой выбор по неведомым мне причинам сделал сам. Его гибель — не случайность. Это всё, что тебе следует знать. Я, итак, рассказала тебе много. А теперь готовься к банкету. И последуй моему совету: ничего не говори, Брендону. Не задавай вопросов, Бэну. Меньше знаешь, лучше спишь.

Браво, Мардж! Наконец-то ты показала истинное лицо дочери Козаностра.

 Как мне реагировать на открытие части правды? Первичный шок отпускает, и я понимаю, что остаюсь единственной несведущей дурой в кругу великосветских акул.

Под что ты подписался, папа? Что ещё скрыл? В вечной борьбе добра и зла, на чьей стороне оказался?

— Мардж, ты здесь? — Бэн пришёл и стучит, как отбойный молоток в дверь.

— Иду уже! Переоденься к завтраку и приходи в столовую. Кармела проводит тебя.