Возлюбленная Козаностра

Я пытаюсь различить, куда уходит свет и резко спирает дыхание. Делаю судорожный вдох, задыхаюсь и стараюсь опять вдохнуть. Я машу руками, пытаюсь ухватиться за инородную вещь, но колени подкашиваются. Резкий удар в спину. Я падаю животом на землю и хриплю, потому что удавка душит шею.

Глава 25

Элис.

Зря я пошла на свет фонарика. Но теперь уже поздно сожалеть. Либо этот кто-то придушит меня через минуту, либо чудо провидения протянет мне руку помощи. Воздуха лёгким катастрофически не хватает. Я задерживаю дыхание и потихоньку выдыхаю то, что есть. Ногой пинаю мужскую ногу, что стоит позади меня. К счастью, он ослабляет удавку. Я жадно хапаю порции воздуха, а он хватает за волосы.

— Что тебе передала тётка, Сон? — это Отрешённый. Его мерзкий голос я узнаю из тысячи подобных голосов за секунду.

— Ничего, — хриплю и хапаю очередную порцию спасительного кислорода.

— Ты тоже продалась Хайдам как отец? — он опять тянет удавку, а я успеваю ухватить тонкий жгут рукой. — Дочь продажного федерала не могла не пойти по стопам отца, — цедит он. — Дэвид прикрывал наркокартели. Ты об этом знала, Сон? — Какое абсурдное обвинение! Мозг мгновенно обрабатывает информацию, поступившую от жуткого наёмника. Он лжёт! Нагло лжёт! Ой отец не делал этого. А Отрешённый упивается процессом так называемого наказания. Сильнее затягивает жгут. — Говори, Сон! Ты нашла фрагмент? Если скажешь, то позволю тебе вдохнуть новую порцию перед забвением.

Какой ещё фрагмент? В альбоме были только фотоснимки, но и этого я не собираюсь говорить Отрешённому.

Удавка режет ладонь. Силы начинают покидать, а боль усиливается. Пальцы сами разжимаются. Я понимаю, ещё немного, и удавка опять окажется на моей шее.

— Что ты нашла? Спрашиваю в последний раз? — рычит Отрешённый. Если бы я знала о ценности семейного альбома раньше, ни за что не позволила бы тёте явиться в Филадельфию. Он следит за домом матери. Отрешённый знает, где я живу. Раз он рискнул появиться во владениях Хайдов, значит, дом в Братском городе самый не безопасный. Наёмник ослабляет жгут, и я загребаю пальцами песок.  — Отвечай!

— Не знаю, — только и могу выдавить. Тело цепенеет от долгой задержки дыхания. Я не в состоянии сейчас складывать пазлы от неведомой головоломки.

Отрешённый недовольно цокает. Склоняется надо мной, как стервятник. Пытается заглянуть в глаза. Тихий удар раздаётся за спиной, и тело Отрешённого падает на песок, словно мешок с картошкой. Я пытаюсь отползти подальше от агрессивного верзилы.

— Элис! Ну зачем ты на пляж пошла?

Всё-таки это Мардж. Мне не привиделось. Она была где-то поблизости и видела экзекуцию, что творил наёмник? Потихоньку возвращаюсь к нормальному состоянию. Мардж садится на рядом со мной. В руках она сжимает весло от лодки.

— Ты оглушила его?

— Не знаю, — мотает головой Мардж и подпинывает Отрешённого в бок. — Чёрт! Этот мужик не реагирует.

Её последняя фраза заставляет соскочить на ноги. Я подхожу к Отрешённому. Пальцы немного трясутся, но я тянусь к его шее. Пульс слишком слабый. О, Господи! Неслабо Мардж приложила его!

— Он почти… Чёрт, Мардж! Что ты наделала?

— Спасла тебе жизнь. Он бы придушил тебя. А потом грохнул бы и меня.

Она берётся за левый висок, затем медленно убирает руку и смотрит на свою ладонь.