– Жаль. Я бы хотел, чтобы ты завидовала Мире.
– Почему?
– Потому что она моя невеста.
Щёки начинают полыхать, и мне не сразу удаётся скрыть изумление. Я не знаю, что мне ответить на это, а взгляд Исая становится обжигающим, улыбка на губах – лукавой, он явно наслаждается моим смущением.
– Сколько дней осталось до твоего совершеннолетия, княжна?
– Два дня.
– Тогда заплети волосы. В следующий раз твою косу будет расплетать жених, – мои руки покрываются мурашками от его ласкового тона, я не могу понять, пугает он меня или нравится. Исай издаёт тихий смешок, замечая, что я забываю дышать, и кивает в сторону тренировочного поля за основной усадьбой.
– Пойдём, княжна. Если уж собралась стрелять, то будет лучше, если ты сделаешь это под присмотром.
Молодой князь, не дожидаясь моего согласия, уходит в указанную сторону вместе с моим оружием, а я в последний раз бросаю тоскливый взгляд на конюшню, быстро заплетаю волосы в косу, затягиваю лентой, которую хотела отдать Илье, и понуро иду вслед за Исаем.
На тренировочном поле мы встречаем Владимира, Миру, Василису, отца и Всеслава, наблюдающего за князем ренским. Отец выглядит не просто хорошо, он словно помолодел лет на десять. Однако знахарь недовольно бормочет наставления и предупреждения, отказываясь признавать, что какое-то незнакомое ему лекарство сработало. В ответ князь смеётся, отмахиваясь от его подозрительности. Отец в столь хорошем расположении духа, что даже не ругается, когда я показываю ему свой лук. Он, наоборот, обещает научить меня ещё маленькие топорики кидать, после того как моё лицо заживёт. Я с улыбкой соглашаюсь, хотя уверена, что окажусь в этом деле неуклюжей, но меня заражает энтузиазм отца, а его здоровый румянец и живой блеск в глазах дарят облегчение, и тиски, сдавливающие сердце из-за отъезда Ильи, ослабевают.
Я отказываюсь от предложения Владимира пострелять из лука под его присмотром и сажусь у стены дома на деревянную лавку. С отрешённой улыбкой наблюдаю, как отец вовсю соревнуется с молодыми князьями, почти не уступая им в меткости. Свой колчан я оставляю рядом, подаренный Ильёй лук укладываю на колени и пальцами бездумно поглаживаю дерево, пытаясь не вспоминать о друге.
– Признавайся, Яра, что ты принесла нашему князю? – тихо, но напряжённо спрашивает Всеслав, подходя совсем близко.
– Лекарство.
Знахарь хмурит седые брови, нависает надо мной грозно, но меня мало что может испугать после встречи с колдуном, поэтому Всеслав раздосадованно вздыхает и садится рядом.
– Как его состояние? Отец всё ещё болен?
– Он здоров, и столь быстрая перемена меня тревожит, – устало отвечает мужчина.
Всеслав вздрагивает от неожиданности, когда я порывисто поворачиваюсь к нему.
– Действительно здоров?! Болезнь не вернётся?
– Вряд ли. Я проверил как мог. Состояние князя сейчас настолько хорошее, что он может легко потягаться с самим собой лет эдак десять назад. Вон даже молодым князьям в затылок по силе бросков дышит, – рассеянно взмахивает рукой Всеслав в сторону отца, кидающего топор. Оружие вгрызается в деревянную мишень так, что щепки летят. – Не удивлюсь, если на тренировочном бою с мечом он братьев из Истрога заставит попотеть. Расскажи мне, княжна, куда ты ездила и что привезла?
Всеслав вновь хмурится, я же раздумываю, стоит ли открывать ему правду. В конце концов именно он поведал про живую воду. Взгляд знахаря мрачнеет, а лицо вытягивается из-за моего продолжительного молчания. Я уверена, что он догадывается об ответе, но верить в него не хочет.