– Вроде того, – соглашаюсь я.
Спустившись в горницу, колдун втягивает носом запахи, вскидывает на меня взгляд, вопросительно приподнимая бровь. Вроде и слеп он, но каким-то образом всё знает. Наготовила я сегодня больше обычного: немного грибного супа, каша овсяная с приправой, свежеиспечённый хлеб, овощей побольше почистила и нарезала. Улыбаюсь, глядя, как дёргается голова колдуна в сторону пирожков с грушей, но про них он вслух не спрашивает.
– Поешь. Март сказал, что вы любите еду, хоть она вам и не нужна.
– Забавная ты, княжна. Удостоверившись теперь, что во мне нет ничего человеческого, вместо того чтобы бежать сломя голову, ты вернулась в мой дом и наготовила еды, – хмыкает он, тяжело опускаясь на стул, а я по привычке будто немощному вкладываю ложку в его руку.
– В отличие от лис, убить меня ты не пытаешься, – с напускным равнодушием пожимаю я плечами.
– Прости за руку, – внезапно бросает он, а я невольно сжимаю и разжимаю пальцы, на одном из которых по-прежнему ношу кольцо Марта. Синяки остались, но уже не болят так сильно. – Что ещё тебе рассказал мелкий пройдоха?
– Рассказал, что Ноябрь вас обманул. Это правда?
Колдун начинает перемешивать кашу. Спохватившись, я как можно незаметнее кидаю ему в еду кусочек масла, чтобы вкуснее было. Улыбаюсь, понимая, что он ничего не заметил. Тихо сажусь обратно на место, кладу себе и тоже принимаюсь за еду.
– Правда. Ссоры между нами дело обычное. Но в тот год Ноябрь на самом деле победил. Жестоким способом, обманом, но победил.
– Значит, этот вид… то, что я вижу – это половина твоей души?
– Да. Даже половина моей души сильна, и я смог принять эту форму. Хоть Март и выкрал мою вторую половину, но мёртвая вода, что Ноябрь добавил в хмель, сохранялась в моём организме на столетия, поэтому соединиться в одно целое я не мог. Но и глупцом был, попросив Март сохранить часть моей души на время. Как ты слышала, он и такое способен потерять, – колдун говорит и ест спокойно, без былой злости или отчаяния, и я не знаю, хорошо это или плохо. – Однако у неполноценной души есть предел.
– Ты действительно умираешь?
– Смерть в вашем понимании – это не совсем верное определение. Я просто исчезну. Без моей поддержки исчезнет снег и мороз, что я храню. А с ними исчезнут и мои братья.
– Но если Март найдёт вторую половину после твоего исчезновения? Ты не сможешь вернуться?
– Нет. Вторая половина тоже исчезнет следом за первой, княжна. Исчезнет зима навсегда.
Я опускаю взгляд на свою кашу, которой не съела ни ложки.
– Тебя это не пугает? – неожиданно спрашиваю я.
Растерянно наклоняю голову, когда колдун фыркает, а потом безрадостно смеётся.
– Как показало время, моё существование особо никому не важно. Да и это… – он взмахивает рукой в сторону окна, за которым давно стемнело. – Вы, смертные, сказали бы, что это и «не жизнь вовсе».
– Ты одинок, – тихо соглашаюсь я.