Невеста Ноября

– Я бы хотел сказать, что во всём виноват Ноябрь, но и моей вины не меньше, – серьёзным тоном начинает Март. Он не садится рядом, а продолжает стоять и смотреть в направлении, куда ушёл колдун. – Я начну с начала. Мы – двенадцать месяцев, бессмертные братья друг другу. Это правда, что убить нас нельзя. По крайней мере, ни у кого до сих пор не вышло, но и правда, что самые сложные отношения были с зимними братьями. Не все мы дружны, но я первый иду после них и люблю их не меньше, чем своих весенних братьев. Я чаще остальных бываю среди людей, нравится мне гулять по разным княжеским городам, поэтому слышал все ваши легенды и сказки. Но многое вы не помните. Ты бы видела, сестрица, какие красивые безветренные снежные ночи у Декабря. Насколько морозно дыхание Января, до кристаллов в воздухе. А о братце Феврале смертные говорят как о самом слабом, но не видали они его метелей и снежной мглы.

Вначале его восхищение наполняет меня воодушевлением, я подаюсь вперёд, желая узнать больше, но оглядываюсь вокруг, и радость уходит, оставляя мне ещё большее чувство тоски от мысли, что и этот снег может исчезнуть навсегда.

– Почему колдун сказал, что людям и животным придёт конец?

Март смотрит на меня с жалостью, позволяя осознать, что и я принадлежу к тем, кому, по словам хозяина этих мест, осталось недолго.

– Он говорил о круговороте года. Когда сезоны и месяцы сменяются друг за другом. Никто из нас, включая Ноябрь, не знал, чем обернётся исчезновение зимы. Сами мы открыли важность круговорота, лишь потеряв зимних братьев, а уж людям и подавно этого было не понять. Перемены протекали очень медленно, столетиями, но теперь даже вы, смертные, замечаете последствия. Земля и реки умирают, отравленные мёртвой водой от осеннего перегноя.

– Но перегной питает землю, разве нет?

– Верно, сестрица, но только отчасти. Осенью в земле застаивается дождевая вода, смешивается с перегноем и становится мёртвой. Ничего плохого в ней не было, пока существовал круговорот года, ведь следом за осенью всегда шёл Декабрь, чей снег – настоящая живая вода. Раньше, на протяжении всех трёх зимних месяцев, земля спала, обновлялась, а по весне питалась растаявшей живой водой. Та впитывалась в почву и попадала в реки. Земля и воды после зимы были полны сил и жизни, чтобы помочь цветам и почкам на деревьях распуститься, чтобы летом рос новый урожай и дал возможность людям и животным прожить весь следующий год. Зима была периодом необходимого отдыха для почвы и рек, дабы на протяжении весны, лета и осени цвести и давать богатый урожай для всего живого. Даже мы – месяцы – любим человеческую пищу, хоть она и не обязательна для нашего выживания.

– То есть гниющий урожай – это последствия того, что зимы давно не было? Дальше будет хуже?

– Ты смышлёная, сестрица. Всё схватываешь на лету, – грустно улыбается мне Март и делает несколько широких шагов по снегу, потом разворачивается и повторяет. У него голос взрослого, но он как обычный мальчишка развлекается, пытаясь сделать шаг как можно шире и не упасть.

– Как Ноябрь победил Декабрь? Ты сказал, что убить вас нельзя.

Март замирает, перестаёт дурачиться, а уголки его губ опускаются. Он виновато свешивает голову себе на грудь и теребит край кафтана.

– Ноябрь не побеждал зиму.

– Как это «не побеждал»? – ахаю я.

– Точнее, всё было совсем не так, как в ваших сказках. Ноябрь победил обманом. А для этого обмана использовал доверчивость и расположение Декабря, Января и Февраля ко мне. Добрее всех ко мне был Февраль. Не слаб он, а просто уходил раньше, потому что он последний холодный месяц, и видел, как люди его гнали, разжигая костры и веселясь на Масленицу, восхваляя солнце. Не я его прогонял, он сам отступал, чтобы я мог прийти, радуя смертных своими капелями. Но ты видела, во что превратился мой месяц без зимы, сестрица! – с раздражением топает ногой мальчишка. – Какие там капели?! Снега-то нет! Одна грязь! Было бы как в старые времена, я бы тебе показал, какие быстрые ручейки умею пускать! Потоки звенели как колокольчики, а вся детвора собиралась, чтобы кораблики свои игрушечные на воду поставить. Вот если Апрель спросишь, он тоже не в восторге. Знаменит был мой брат подснежниками своими, как чудом невиданным, где цветы из-под снега вылезают. А теперь что?! Какие же они подснежники, если снега нет? Обычные цветы нынче, и никакого чуда! Вся наша магия и очарование пропали!

Я улыбаюсь от того, как Март всё больше распаляется, негодует, но не выглядит опаснее разозлённого ребёнка. Стучит ногами, капризничает, взмахивает руками. Но я хмурюсь, понимая, что и правда не знаю, какова капель в действительности. А подснежники всегда для меня были просто цветами с таким названием. Оказывается, не только зимы мы не знаем, но и настоящей весны.

– Так что сделал Ноябрь? – подсказываю я Марту, когда тот забывает тему своего рассказа.

– Ах да. Так вот. Февраль позволял мне приходить чуть раньше, поэтому в благодарность каждый год я дарил трём зимним братьям по чарке хмельного мёда. Все знали об этой нашей привычке, которая за столетия стала традицией. Иногда к нам присоединялись другие месяцы, празднуя конец самого сложного зимнего периода. В тот год к нам присоединился Ноябрь. Декабрь, Январь и Февраль доверяли мне, поэтому Ноябрю так легко удалось нас всех одурачить, – взгляд мальчика темнеет, а брови сходятся на переносице. – Если Декабрь – владелец живой воды, то Ноябрь хранит мёртвую. Он добавил её в тот хмель, тем самым отравив зимних братьев. Ослабли они до такой степени, что и руки не могли поднять, поэтому Ноябрь с лёгкостью разрубил их тела.

Я прикрываю рот рукой, с ужасом глядя на Март.

– Но ты сказал, что вы бессмертные!

– Сказал. Тела для нас имеют мало значения. Это лишь форма нашей души, если мы пожелаем. Но, дав зимним братьям мёртвую воду, Ноябрь сделал их уязвимыми и мечом разбил сами их души надвое.