– Ещё как клянчишь, – отрезаю я, и колдун хмыкает, довольный моей поддержкой.
– Шутки закончились. Говори, где часть моей души? – Он встряхивает мальчишку, и тот скисает, понимая, что ему не вырваться.
– Я правда забыл. Последние годы я к тебе не приходил, потому что искал, куда её дел. Знаю, что она в надёжном месте, но где это место… не помню. Дай мне лет тридцать, и я найду.
– Не дам!
– Ну хоть двадцать!
– Нет!
– А десять?
– Я умираю! И лес умирает вместе со мной! У меня нет и года!! – орёт колдун, а последовавшая за этими словами тишина угрожающе звенит.
Март поднимает голубые глаза. Вмиг веселье, капризы, недовольство и лукавство исчезают. У меня по спине проходит дрожь, теперь отчётливо видно, что глаза мальчишки не принадлежат смертному существу. Его лицо по-прежнему похоже на ребёнка, но губы и брови изгибаются совсем по-другому. Он почти перестаёт моргать, а зрачок сужается и больше не меняет своего размера. Однако после слов колдуна меня это не волнует и не пугает. Я тоже перевожу взгляд на мужчину, осознавая услышанное.
– Если этот лес умрёт – зима никогда не вернётся. Круговорот года будет полностью нарушен. Земля продолжит гнить, и не сразу, но всем смертным, животным и растениям придёт конец, – сухо добавляет колдун и разжимает пальцы. Март падает на снег, но не издаёт и писка. Молча поднимается на ноги как ни в чём не бывало. – У тебя меньше года. Принеси мне вторую часть души.
– Но ты всё равно не сможешь разбить лёд, – неожиданно взрослым голосом говорит Март, своим немигающим взглядом следя за колдуном. – Тот мальчишка, что брыкался и канючил, исчез, уступая место кому-то совсем другому.
– Может, сумею, если буду целым. Не узнаю, пока не попробую.
– Я понял и сделаю всё, что смогу.
Колдун устало отмахивается, словно короткая погоня за весенним месяцем вытянула из него все силы.
– Я пойду в дом первым, княжна. Ты уже знаешь дорогу, возвращайся, когда пожелаешь, – бросает он мне напоследок.
Мы с Мартом остаёмся стоять, пока силуэт мужчины не исчезает среди деревьев. Чуя неладное, я моментально хватаю Март за ворот дорогого кафтана, когда тот превращается в знакомого нахального мальчугана и пытается удрать.
– Не так быстро! – Мне бы стоило бояться его, всё-таки передо мной настоящее воплощение одного из бессмертных двенадцати месяцев, но я не чувствую ни капли благоговения. Мне необходимы ответы. – Расскажи всё.
Я со всей серьёзностью разворачиваю Март к себе. С каждой секундой всё отчётливее понимаю сказанное колдуном, и какой-то неведомый глубинный страх ширится у меня внутри, будто пропасть. Это не тот страх, от которого трясёшься всем телом, это тот, от которого внутри всё замерзает, покрываясь изморозью.
– Расскажи мне правду о Ноябре и зимних братьях. Что произошло? – настаиваю я.
Нехотя, но присаживаюсь на большой камень, когда Март жестом просит меня об этом. Встряхиваю головой, избавляясь от мысли, что здесь колдун часто кормит птиц. Сколько ещё он сможет продолжать это делать? Неужели у него действительно лишь год?