– Погоди. Разве он что-то сделал тебе?
Колдун вскидывает на меня белые глаза, словно только сейчас вспомнил о моём существовании.
– Не вмешивайся, княжна. Ты даже не представляешь, что он сотворил.
– Я уже просил у тебя прощения, – вставляет мальчишка.
– Я прощу, когда ты отдашь мне вторую часть души, прохвост! – шипит на него колдун. – Не ври, что не избегаешь меня!
– Я… я всё не мог набраться смелости сказать тебе, – виновато лепечет Март.
– Что сказать? – чуть спокойнее отвечает колдун, но дерево посоха сдавленно скрипит под его пальцами.
– Часть твоей души… видишь ли, тут такая беда. Я её потерял.
– Ты её – что? – бесцветным голосом переспрашивает хозяин леса. Он становится смертельно бледным и даже качается, отчего я дёргаюсь в его сторону, поддерживая под локоть.
– Я её положил в сохранное место, клянусь! – мнётся мальчишка. – Но место то – потерял.
– Как можно потерять то, куда спрятал?! – весь ощетинивается колдун, теряя остатки то ли терпения, то ли рассудка.
– Ты так говоришь, будто это сложно, – беззаботно фыркает Март.
Колдун бросается на мальчишку, явно желая его удавить голыми руками. Ребёнок отбегает в сторону, колдун неловко поскальзывается на собственном снеге и падает. Но его этот позор не смущает. Он вскакивает на ноги и бросается вдогонку. Март вновь бежит ко мне, огибает, используя как препятствие. Мужчина устремляется за ним. Я стою в полном замешательстве, наблюдая, как они гоняются друг за другом. Мальчишка временами смеётся, а иногда взвизгивает, когда руки колдуна слишком близко хватают воздух рядом с его воротом. Колдун кроет первый весенний месяц проклятьями и цветистыми оскорблениями.
Они так продолжают несколько минут, пока колдун не оказывается быстрее, хватает мальчишку за кафтан на груди и с лёгкостью, одной рукой, отрывает ребёнка от земли. Тот начинает капризничать, кричать, а потом плакать и выть, болтая ногами в воздухе.
– Сестрица, помоги! Помоги мне!
– Даже не пытайся, – вновь встряхивает его колдун, обнажая зубы в мрачном оскале. Половина его угольных волос влажная из-за многочисленных падений в снег.
– Сестрица!! – Мальчишка переходит на такой звонкий визг, что колдун морщится, а я подхожу к ним ближе.
– Может, отпустишь его? – аккуратно предлагаю я, касаясь пальцами напряжённой руки колдуна, которая держит ребёнка. – Он всё-таки слабее тебя.
– Мне нравится твоя лесть, княжна, но не обманывайся его внешним видом. Весенним месяцам нравится, как вы, смертные, называете их «младшими братишками». На деле Март бессмертен и может появиться в таком же теле, как и у меня. Просто он любит давить на жалость и клянчить пироги.
– Я не клянчу, – дуется Март.