– Позвольте мне вручить их вам как вклад в ваше милосердное дело. И позвольте попросить вас о простом благословении. Не больше того. Вы дадите его на латыни, и оно станет защитой для нас в нынешние смутные времена. Потом, когда война кончится, я сделаю все возможное, дабы убедить Кейт совершить всю церемонию по вашему обычаю.
Отец Жозеф, сын крестьянина, смотрел на деньги и думал, что никогда не держал в руке такого богатства. Думал он и о трудностях, которые могло бы облегчить это золото.
– Я не могу отслужить службу.
– Нам не нужна служба. Я и не заслуживаю такой чести. Все, что я хочу, – это простого благословения. – Главным было убедить Кейт, что они поженились, а какие слова произнесет священник – то дело десятое. Пусть хоть отходную молитву читает. – Это все, чего я хочу. Благословения. От вас. От Господа. И святых. – Он достал из кармана еще несколько монет.
– Вы обещаете, что сделаете все по священному обычаю? – спросил отец Жозеф, уже решив, что благословение стоит таких денег.
– Меня давно влечет к вашей церкви, святой отец, – смиренно ответил Кристофер. – И я чувствую, что не могу ослушаться призыва Господа. Вы сами проведете всю церемонию.
И тогда отец Жозеф поцеловал наплечник и, обернув им плечи, подошел к алтарю, преклонил колени и перекрестился. Поднявшись, он повернулся к Кейт Сэвидж и стоящему рядом с ней высокому, красивому англичанину. Священник не очень хорошо знал девушку, потому что ее семья сторонилась местных жителей и, уж конечно, не посещала церковь, но люди, прислуживавшие в особняке, отзывались о хозяевах хорошо, и отец Жозеф, хотя и принял обет безбрачия, мог оценить красоту Кейт, а потому голос его звучал тепло и проникновенно. Обращаясь к Богу и святым с просьбой оберегать эти две души, он чувствовал себя виноватым, потому что они собирались вести себя как супруги, не будучи должным образом повенчаны. Но в военное время такое случается часто, и хороший священник всегда знает, когда нужно закрыть глаза.
Слушая латынь и не понимая ни слова, Кейт смотрела на алтарь с серебряным крестом за темной вуалью, потому что Пасха еще не наступила. Сердце ее колотилось, пальцы любимого крепко сжимали ее руку, и ей хотелось плакать от счастья. Будущее представлялось бесконечным лугом, усеянным цветами и залитым солнцем. Все происходило не так, как она представляла это в мечтах. Она думала, что они вернутся в Англию, которую они с матерью до сих пор считали родиной. Что она пройдет по проходу мимо своих румяных родственников под дождем из лепестков роз и пшеничных зерен. Что потом праздник продолжится в какой-нибудь таверне за обильным обедом с пивом и красным вином. Она чувствовала бы себя счастливее, если бы здесь была ее мать, но утешала себя тем, что рано или поздно они помирятся и…
Кристофер вдруг сжал ее пальцы. Да так, что стало больно.
– Скажи «да», дорогая.
Она покраснела:
– Да! Конечно да!
Отец Жозеф улыбнулся ей. Солнечные лучи струились через маленькие, расположенные высоко от пола оконца, в волосах ее были цветы, и священник улыбался так тепло, а потом он поднял руку, чтобы благословить Джеймса и Катерину крестным знамением, и тут дверь заскрипела, впуская еще больше света, а заодно и запах от навозной кучи.
Кейт обернулась и увидела в двери солдат. Из-за солнца она не смогла рассмотреть их как следует и, заметив только оружие за плечами, приняла их за французов и вскрикнула от страха, но Кристофер, которого внезапное вторжение ничуть не обеспокоило, взял ее лицо в свои руки и крепко поцеловал в губы.
– Вот мы и поженились, дорогая, – тихо сказал он.
– Джеймс…
– Моя милая Кейт… моя дорогая супруга.
Шаги нарушили покой церкви, и Кристофер повернулся. Шаги были медленные, тяжелые, и подбитые гвоздями сапоги ступали неестественно громко по древним каменным плитам, выстилавшим узкий неф. Офицер шел к алтарю. Солдаты остались у входа, и он был один. Подойдя ближе, он остановился, и сабля негромко звякнула в металлических ножнах. Остановился и посмотрел прямо в бледное лицо Кейт, и она невольно поежилась, потому что офицер был суров, потому что щеку его пересекал шрам, потому что кожа его задубела от солнца и ветра, а смотрел он на нее дерзко и даже бесстыдно.
– Вы Кейт Сэвидж? – спросил он, и она удивилась, услышав английский, потому что приняла его за француза.
Кейт не ответила. Муж рядом, и он защитит ее от этого страшного, пугающего наглеца.
ebooksa