Пять минут жизни

– Опасно ли для Теи покидать «Голубой хребет»?

– Дольше, чем для поездки в торговый центр?

Я кивнул.

– По моему профессиональному мнению? Необязательно. Если она всегда будет с кем-то, по крайней мере поначалу. И я бы предпочла, чтобы у нее был сосед по комнате, просто безопасности ради. – Она подняла брови. – Есть добровольцы?

– Я серьезно.

– Я тоже, – сказала Рита. – Почему ты спрашиваешь?

– Я не думаю, что она счастлива оставаться здесь надолго.

– Я тоже. Она волевая. Вряд ли кто-либо из нас может отговорить ее от желания вернуть свою жизнь. Но еще слишком рано. Доктор Чен так говорит, и она – авторитет, а не я.

– Но реальной опасности нет? С медицинской точки зрения?

– Милый, опасно сесть в машину, чтобы отправиться в магазин на углу, – ответила Рита. – Тея знает это лучше всех. Но у Делии есть доверенность на нее. Бумагу составили, когда Тея была недееспособна. – Она посмотрела туда, где Тея отвечала на вопросы врачей. – Она кажется тебе недееспособной?

«Она выглядит чертовски идеально».

– Точно, – подтвердила Рита, читая мое выражение.

– Значит, Делия отзовет свою доверенность, верно?

– Сомневаюсь. В течение последних двух лет миссис Хьюз контролировала все аспекты жизни Теи. – Рита с сочувствием посмотрела на меня. – Она не собирается сдаваться без боя.

* * *

Позже, когда я понял, что доктора ушли, то вернулся в комнату отдыха. Тея стояла перед чистым холстом. Она повернулась и подарила мне еще одну улыбку. Тепло разлилось в моей груди и разогрело кровь. Быть рядом с ней становилось чем-то большим, чем просто хорошо.

Я все еще хотел долгих разговоров с Теей, но вместо бесед на улице или в комнате отдыха мое воображение нарисовало ее в моей постели с распущенными волосами на моей подушке. Утренний свет озарял следы, которые мы оставили на телах друг друга прошлой ночью. Ее губы распухли от моих поцелуев, а мои лопатки болели там, где вонзались ее ногти. Мы разговаривали и целовались, пока поцелуев не стало недостаточно. Тогда я переворачивался, и она оказывалась подо мной. Мы ели, разговаривали и снова целовались, а потом все сначала. Потому что у нас было все время в мире…

«Потому что она больше не инвалид. Она может сделать свой собственный выбор. Я мог бы стать ее выбором».

Я прогнал тоску и горячие мысли, которые пришли вместе с ней. Ничего не могло случиться, по крайней мере пока Тея была резидентом, а я – санитаром.

– Новая задумка? – спросил я, кивнув на холст.

– Да. Но что-то она пока не пришла.