Среди тысячи слов

– Почему ты не можешь спать?

Глядя на него в ответ, я гадала, каково было бы в действительности рассказать кому-то правду. Разбить глыбу льда, раз и навсегда и выпустить слова в этот мир.

Я повернулась к Айзеку, и он повернулся ко мне. Мы прижались к стене и смотрели друг на друга, как пара, лежащая в кровати. Он склонил ко мне голову, готовый слушать. Я подняла подбородок, и слова уже были готовы сорваться с языка.

Мартин хлопнул в ладоши, разорвав момент.

– Акт второй, сцена первая, – сказал он. – Офелия? Дочь моя?

– Давай, – сказал Айзек. – Может, попозже?

– Ага, – тихо ответила я. – Возможно.

Мартин отправил остальных актеров работать с Ребеккой, помощником режиссера, а меня отвел в сторону.

– Давай, дочь. Пришло время нам поработать над вторым актом, сценой первой.

Во втором акте, первой сцене Офелия бежит к Полонию и объясняет, что Гамлет навестил ее и вел себя безумно. Я должна влететь на сцену в ужасе, не обращая внимания на других, а актер-ветеран и режиссер будет моим партнером по сцене. Мотивацию поступков я должна была придумать сама.

«Все плохо…»

– Когда будешь готова, – сказал Мартин из угла сцены.

Чувствуя себя идиоткой, я ушла за кулисы, сделала глубокий вдох, а затем влетела обратно.

– О, господин, господин, я так испугалась!

Мартин развернулся с идеальной смесью потрясения и беспокойства на лице.

– Чего, во имя бога?

– Мой лорд, я вышивала в дамской комнате.

Я вышла из роли и издала смешок, совсем неподобающий леди.

– Простите, но вышивать в дамской комнате?

– Это означает обычную комнату, – ответил Мартин с легкой улыбкой.