Среди тысячи слов

Мартин улыбнулся.

– Уиллоу новенькая в Хармони, и я очень рад, что ее свежая энергия будет с нами в театре.

Я вздрогнула от внезапных аплодисментов и вся сжалась на стуле. Я бросила взгляд на Айзека, но он теребил дырку в джинсах.

Следующим заговорил Джастин.

– Джастин Бейкер, играю Лаэрта.

– Мои сценические дети, – сказал Мартин, сияя, как гордый отец. Он обвел взглядом комнату. – Все? Хорошо. А теперь, – сказал он с немецким акцентом, – читаем.

Послышался шорох страниц, когда все начали открывать сценарий. Я снова взглянула на Айзека. Мои проклятые глаза не хотели или не могли оторваться от него. В этот раз он встретился со мной взглядом, а потом отвел его.

Началось чтение. Многие делали пометки, и Айзек писал больше всех. Я гадала, нужно ли и мне это делать, глядя, как диалог подводил нас все ближе и ближе к акту 1, сцене 3 – первым строкам Офелии.

Ребекка, ассистент режиссера в очках с толстыми стеклами, читала все сценические указания.

– Заходят Лаэрт и Офелия, – сказала она.

Джастин в роли моего брата Лаэрта начал читать длинную обличительную речь против Гамлета. Я отмечала в своей голове, что он говорит Офелии не спать с принцем – бояться секса или не спешить отдавать свои «сокровища» парню, который в любом случае на ней не женится.

Потом подключился Мартин в роли Полония. Он обращался с дочерью так, словно она была глупой идиоткой. Совершенно беспомощной и наивной в том, что касается поведения мужчин.

– Ты себя не понимаешь, – говорил Мартин, – как должно моей дочери и твоей чести. Что между вами? Скажи мне правду.

Я знала, что Айзек смотрел на меня, пока я зачитывала свои строки.

– Он, мой господин, с недавних времен проявлял нежность ко мне.

«Он помог мне на прослушивании, – подумала я. – Принес куртку, когда мне было холодно».

– Нежность? – фыркнул Мартин. – Ба! Ты говоришь как неопытная девчонка, попавшая в такую опасную ситуацию. Ты веришь в его чувства, или как ты их называешь?

Я подняла взгляд на Айзека.

– Не знаю, господин, что мне думать.

Айзек удерживал мой взгляд, пока Полоний все разглагольствовал о том, что Офелия должна слушаться его, отца, и держаться подальше от Гамлета.