Мы попрощались с друзьями, а Дарлин обменялась телефонными номерами с Пенни. Я надеялся, что они подружатся.
Джексон, Дарлин и я вернулись домой на машине «Убера», возле которой они с Джексоном расцеловали друг друга в щеки.
– Спасибо тебе большое. Я здорово повеселилась. – Она взглянула на меня и быстро отвела взгляд. – Это была чудесная ночь.
А затем она поспешила наверх, оставив после себя запах духов и вишни.
Может быть, это все действие водки, но меня накрыло чувство спокойствия и умиротворения.
Джексон не сводил с меня глаз.
– Ну и? Что за чертовщина происходит?
Я улыбался как идиот и даже не пытался скрыть этого: у меня больше не было ни правил, ни шагов, ни плана действий. Я притянул к себе озадаченного друга и крепко обнял его.
– Спасибо, чувак, – сказал я.
– За что?
– За сегодняшний вечер.
Глава 14. Сойер
Во вторник днем я рассеянно пялился в пустую тетрадь, лежащую у меня на коленях. Голос Эндрю гудел на фоне моих мыслей, словно надоедливый комар, когда он приставал к Бет и Сане с вопросами. Он монополизировал всю учебную группу, паникуя из-за предстоящего итогового экзамена по американской истории права. Это был последний экзамен, и – как и в случае с другими – я не сомневался, что сдам его. Я провел столько бессонных ночей за учебниками со своей эйдетической памятью, что должен не просто закончить колледж, но и сделать это с отличием. Но впереди меня ждали три дня изнурительного тестирования в Сакраменто для сдачи экзамена на адвоката, а я ничуть не приблизился к тому, чтобы найти подход к судье Миллеру.
Но я отвлекся. Я постукивал ручкой по колену, решив наконец сфокусироваться, но видения красных губ и вишни рядом с ними, черного платья и длинных ног, разгоряченного тела, прижатого к моему, проникали в мои мысли – словно приманка для изголодавшегося мужчины.
Я изголодался по Дарлин. Во всех смыслах.
Генриетта однажды сказала мне, что ни один человек не может представить себе жизни лучше, чем та, которая у него уже есть: на самом деле знать и чувствовать, что она возможна. Именно по этой причине, по ее словам, большинство людей так много работали, чтобы просто оставаться на том же самом месте. Они никогда не стремились к тому, чего действительно хотели, считая, что им никогда не добиться желаемого. Но это было не так. Словно слова, написанные на зеркале заднего вида: «
Мне предстояло еще так много работы, и даже если я сдам экзамен и судья Миллер возьмет меня к себе, мне придется продолжать трудиться гораздо усерднее, чтобы не потерять эту должность и продолжать обеспечивать Оливию самостоятельно. За каждой финишной чертой всегда будет появляться новая, которую тоже нужно пересечь. Разве не глупо было с моей стороны хотеть достичь чего-то большего? Представлять усовершенствованную версию своей жизни?