Сейчас и навечно

Последняя фраза заставила меня сжать ее в своих объятьях чуть крепче.

– Правда?

Она кивнула.

– Знаю, что еще слишком рано, но чувствую, что… – Она сглотнула. – Не знаю, что чувствую. Как будто должна взять себя в руки и не увлекаться, как это обычно происходило со мной. Я продолжаю убеждать себя, что мне нужно работать усерднее, что я все делаю правильно, но мне все равно чего-то не хватает. – Ее глаза были невероятно голубого оттенка, и они смотрели только на меня. – Может, тебя?

– Я не знаю.

«Пусть это будет так».

Я обнял ее и медленно закружил в танце, слушая шепот мыслей в своей голове.

– Чего ты хочешь, Дарлин?

– Думаю, я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Нет, я знаю, что хочу. Больше всего на свете.

Услышав, как она произносит эти слова, глубоко внутри меня что-то затеплилось. Не похоть или желание. То, чего я хотел от нее, выходило за рамки простой близости. Гораздо глубже.

– Но, Сойер, я должна кое-что сказать тебе.

– Все что угодно.

– Если бы все было так просто.

Ее красивое лицо исказила гримаса боли, и песня закончилась. Зазвучала «In the Mood» – зажигательная свинговая песня, и толпа в безумном порыве кинулась на танцпол.

Жар и страсть между нами испарились, и я почувствовал себя так, словно кто-то выдернул меня из теплого и темного подвала на яркий холодный свет.

Какой-то незнакомый парень пригласил Дарлин потанцевать, но она вежливо отказалась и пошла со мной обратно к бару, откуда за нами наблюдал Джексон с очередным «Московским мулом» в руке.

Он открыл рот, чтобы пошутить, но передумал, задав нейтральный вопрос:

– Ты хорошо проводишь время?

– Просто отлично, – ответила Дарлин, не глядя на меня. – Я безумно рада, что вы пригласили меня в город.

– Рад слышать, – сказал Джексон, и его взгляд остановился на мне. – Думаю, пора заканчивать.